Четвёртый столп сверхъестественного общества, иномирные, не нуждались в вечеринке для разоблачения. Люди даже не видели призраков, а духи практически застряли в мире духов.
Непрекращающаяся вечеринка по выходу сверхъестественных из тени длилась десятилетия - и что это была за вечеринка. Комбинация большого количества музыки, большого количества наркотиков и большого количества сверкающих огней - практически воплощение атмосферы в «Порохе». В сравнении с тем, как могло пройти разоблачение, это оказалось практически безболезненным. И ещё те слухи, которые проталкивал Магический Совет, та маленькая ложь во благо о том, что если люди просто сумеют заполучить магический объект, то достаточное количество магии сумеет даровать им свою магию. Это сработало на ура. В конце концов, кто не хотел себе суперспособности?
Конечно же, это ложь. Лишь сверхъестественные могли поглощать магию, и обычно это требовало сложного комплекса заклинаний и артефактов. Магический Совет очень хорош в своём деле. Их пиар-отдел лучший в мире. С того самого дня, когда первый фейри вышел, разбрасывая цветы и распространяя солнечный свет, Магический Совет наслаждался покоем того, что люди на их стороне. И с тех пор сверхъестественные и люди тусовались вместе и жили в согласии. Конец. И жили они долго и счастливо.
Или нет.
Кампания музыки, магии и наркотиков работала половину столетия - вплоть до тех пор как древняя организация сверхъестественных ненавистников под названием Конвикциониты не сумела наконец-то найти способ разрушить это все. Конец назвали Кровавой Пятницей, и он случился в ночь, когда Конвикциониты использовали магический артефакт, чтобы спустить вампиров с цепи в Лондоне. В ту ночь чары разлетелись на куски, и вечеринке пришёл конец. Той ночью люди начали обращаться против сверхъестественных.
Мысли об этом прямо-таки загоняли в депрессию, так что Наоми встала и подошла к бару. После недель жалких поисков пропавших гибридов она нуждалась в выпивке. Она заказала Гавайского Фейри - коктейль, который заставлял некоторых фейри видеть хорошенькие огонёчки. Что ж, она была лишь наполовину фейри, и если в итоге она тоже увидит огонёчки, значит, так тому и быть.
- Эй, красотка-фейри, ты такая милая, - сказал вампир, усевшись рядом с ней за барной стойкой. Он подвигал темными бровями вверх-вниз, как будто он не озвучил только что самый жалкий сверхъестественный подкат из всех возможных.
Но Наоми не закатила глаза. Она одарила его сладкой улыбкой.
- Часто сюда приходишь?
- Каждую неделю, - он взбил свои волосы, которые были кроваво-красными как его рубашка.
- Ты знаешь Кельвина и Дарью? Они были здесь вечером прошлой пятницы.
- Ничего не вспоминается, - его губы разошлись в улыбке, которая изо всех сил подражала мужскому обаянию.
- Ты бы их запомнил. Они выделяются. Примерно моего роста, с длинными золотистыми волосами и с цветочными ожерельями поверх шёлковых туник и блестящего трико.
- Похоже на эльфов.
- Они и есть эльфы, - сказала она ему, показывая фото.
Ну, наполовину эльфы. Эльфов, как и все виды фейри, сложно было не заметить, как только они входили в комнату. Они обладали магией, которая привлекала людей всюду, куда бы они ни пошли. Хоть Дарья и Кельвин были лишь наполовину фейри, все, что слышала Наоми, указывало на то, что они привлекали взгляды. Любой, кто их увидел, запомнил бы их.
- Ты их видел? - спросила она.
- Я их видел. Они пробыли здесь примерно час, пили какой-то персиковый нектар, не танцевали и не говорили ни с кем, кроме друг друга, затем ушли. Вы, фейри, обычно куда общительнее, - он окинул её оценивающим взглядом.
- Это была их свадебная ночь. Конечно, они не отрывали глаз друг от друга. Ты уверен, что никто не пытался заговорить с ними или увести прочь?
- Нет, насколько я видел. Позволь мне купить тебе выпить, и я подумаю, не припомню ли я чего-нибудь ещё.
Наоми покачала своим стаканом, и бледная жидкость заплескалась внутри.
- Все ещё полно. Спасибо за информацию.
Он поймал её за руку, когда она встала, чтобы уйти.
- Погоди минутку, - он улыбнулся ей. Он принадлежал к тому типу парней, которые явно принимали от женщин только два ответа: лёгкий перепих или напиток в лицо. Вдохновлённый тем, что она все ещё не вылила ему на голову своего Гавайского Фейри, он наклонился к ней. - Как насчёт того, чтобы мы с тобой пошли уединиться? Ты покажешь мне свою Пыльцу Фейри, а я покажу тебе свои клыки?
Ага, он действительно это сказал. Поразительно. Похоже, парни думают, что всех блондинок легко склеить.
- Зачем ждать, дорогой? Я могу показать тебе мою Пыльцу Фейри прямо здесь, - сказала она с сахарно-сладкой улыбкой, подготавливая свою магию. Мерцающие розовые искорки скользнули по кончикам её пальцев, затрещав на его коже.
Он убрал руку, сбрасывая онемение. Пыльца Фейри была главным инструментом фейри для вырубания людей.
Глаза вампира метнулись от розовых искорок к ножам, пристёгнутым к её рукам и ногам. Затем он соскользнул с барного стула и растворился в толпе сверхъестественных на танцполе. Или её сталь, или её магия заставили его решить, что от неё больше проблем, чем проку. Наоми делала ставку на сталь. Будучи полу-фейри, её Пыльца Фейри не блестела и не светилась ослепительными импульсами, как Пыльца большинства фейри. Другая половина её магического состава была магом, но владение этой ветвью магии было ещё более хлипким. Её стихийные заклинания по меньшей мере в половине случаев ударяли по ней самой. Короче говоря, она застряла между двумя мирами, не принадлежа ни одному из них.
Она села обратно на свой барный стул. Искорки на кончиках её пальцев умерли, магия пока что растратилась полностью. Её магия имела свойство быть ненадёжной, поэтому Наоми всегда носила при себе минимум один нож. Когда она работала, то также носила меч. А иногда ещё и лук. Здесь она не ожидала, что ей пригодятся какие-то из этих вещей. Очевидно, она недооценила местных обитателей мужского пола.
Соседний барный стул скрипнул по полу.
- Эй, дорогая, я могу купить тебе выпить?
Наоми повернулась лицом к следующему ухажёру. Её глаза расширились, когда она увидела его - мужчину с мягкими темными волосами и красивой оливковой кожей. Он подмигнул ей с дьявольским удовольствием.
- Я тебя помню, - сказала она.
- Конечно, помнишь. Как ты могла забыть такое красивое лицо?
Она наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку.
- Ксантус.
Он накрыл ладонью щеку там, где она его поцеловала.
- Я буду вечно хранить этот поцелуй.
Она широко улыбнулась.
- Ну конечно.
- Я никогда не буду мыть это место, - пообещал он с