семью, и ей не понравилось, как я выгляжу. По мне и так нормально было, а ей оказалось — не вполне. Она сказала, что мне, похоже, некогда заниматься своими вещами, а военный должен выглядеть безупречно. Я не знаю, где она добыла господина Амброзио, наверное, в каком-то элитном учебном заведении для обслуживающего персонала высокого класса. Возможно, там, где находила камердинеров для деда. Более того, до своей смерти она ещё и зарплату ему платила — чтобы у него не возникло желания рассориться со мной и сбежать. Если вдруг я буду обращаться с ним недолжным образом. Но я быстро понял, что задача господина Амброзио — не присматривать за мной и шпионить для старших, а реально помогать мне выглядеть, как надо, и мы отлично сработались. Опять же он был моим, так сказать, личным бонусом — у братьев не было такого господина Амброзио, ни у младшего, ни у старшего. Впрочем, старший пользовался услугами отцовского камердинера, как-то они уживались. А господин Амброзио разбирается и в военной форме, и в самых строгих цивильных дресс-кодах, понимает, где брать сорочки и костюмы, а где — джинсы, отдаёт в ремонт сломавшиеся запонки и заказывает пары для потерянных. Понимаете, я терпеть не могу ходить по магазинам и выбирать какую-то одежду. Я не представляю, как люди это делают, вот как моя сестра, например, она может часами по магазинам таскаться и ничего не купить, только примерять. И дочь у меня такая же. А я как только представлю — это же нужно поехать, смотреть, что-то соображать — что с чем, подойдёт или нет, так у меня сразу все волосы на теле начинают шевелиться. А господин Амброзио знает мои параметры и предпочтения, и либо сам всё купит, либо договорится, чтобы я приехал только на какое-то необходимое согласование и на примерки, если к портному. Или чтобы прямо сюда приехали и привезли какие-то вещи, а я бы примерил и выбрал. На мой взгляд, он бесценен, и я после каждого разговора с ним с благодарностью вспоминаю бабушку Леонеллу.

— А где он живёт? Здесь, во дворце?

— Нет. Он всегда был самостоятельным в этом вопросе. У него есть домик, там и живёт. И так всегда было. Понимаете, у него крупные собаки. Не в таком количестве, как у Шарля, но у него и дом поменьше, а три или четыре морды всегда есть. И даже когда он ездил со мной по миру, одна собака при нём была обязательно. Какие-то супербульдоги.

— И как он умещает в одном себе собак и невозможную аккуратность и элегантность?

— Представления не имею, честно. Я всегда считал это данной ему свыше при раздаче способностью. Если мне такого не дали, то это же не значит, что никому не дали?

— Неправда, вам тоже дали. Вы идеальны в этом вопросе.

— Значит, смог за двадцать лет у него поднабраться, не безнадёжен, — он улыбнулся и поцеловал её в кончик носа. — Слушайте, мы вроде договаривались идти в зал.

— Было такое.

— Вы не передумали, нет? Тогда давайте переоденемся и пойдём.

* * *

Из дрёмы Элоизу выдернуло шевеление.

Ожидаемо шевелился Себастьен. Он выпутался из её конечностей и скомканной простыни и сел на постели.

— Неужели вам ещё чего-то хочется? — пробормотала Элоиза.

— Не поверите — поесть, — усмехнулся он. — Мы так и не нашли время для ужина.

— Я уже пас. Никакого ужина.

— У вас голова утром от голода заболит.

— Не заболит. Или заболит, значит, судьба у неё такая.

— Не хочу ничего знать про такую судьбу. Хочу есть. Я позвоню, пусть принесут.

— А… вы в курсе, сколько времени?

— Ну, два часа. И что теперь? — смеялся он. — Думаете, не найду никого, кто бы не спал в это время? А как же дежурные? Они всё равно на постах, пусть проветрятся, — он вышел в гостиную, нашёл там телефон и стал звонить.

Угу, два часа. А всё так чудно начиналось.

Себастьен привёл её в подвал, где Элоиза с удивлением осмотрела несколько отлично оборудованных залов: тренажёры, бассейн, большой спортзал, теннисный корт, душевые и какие-то прочие помещения. Подвалы под дворцом большие, очевидно, не все из них занимают гараж, автомастерская, тир и разные технические службы.

Зеркало было — как раз в одном из залов с тренажёрами. И возле него даже хватало свободного пространства. Не было станка, но это не страшно. Впрочем, к ним сразу подошёл неизвестный Элоизе мужчина в спортивной одежде, вежливо поздоровался с Себастьеном и вопросительно уставился на неё. Он оказался местным главным, тренировал желающих, контролировал потоки этих желающих и обеспечивал нужный уровень и количество нагрузки. Себастьен поставил перед ним вопрос о том, что нужен станок, тот пожал плечами и ответил — завтра сделаем, не проблема, приходите.

Завтра — это завтра, а сегодня она просто закрепила на себе плеер, вставила в уши наушники, за станок приняла какой-то стоящий рядом предмет неизвестного ей назначения, и провела там отличные два часа. Себастьен тоже что-то где-то делал, и ещё были люди, местами знакомые, они там тоже что-то делали. Она даже не обратила внимания.

Когда все закончили всё намеченное, и Себастьену даже пришлось подождать, они вернулись к нему, немного поспорили о том, кто кого пропустит в душ, а потом пошли туда вместе и ожидаемо застряли. Потом мигрировали в спальню, минуя стадию кино и ужина, а потом вдруг оказалось два часа.

Пока Элоиза рефлексировала, в гостиной завелась какая-то жизнь. Звуки, голоса. Когда голоса стихли, она выглянула туда.

На столике стоял поднос с едой и какие-то стаканы, бокалы и графины.

— Сердце моё, для вас нашли сок из манго и жареную каракатицу. Небольшую. Хотите?

Отказаться от сока и жареной каракатицы было невозможно. Пришлось одеваться и выходить.

Заодно и спросить.

— Скажите, Себастьен, не узнали ли ваши сотрудники что-то новое о нашей проблеме?

— Вы имеете в виду — кто пакостит и как мы его нейтрализуем? Нет, личных данных и адресов наших шантажистов мне пока не сообщили. Но они работают, и у нас до завтрашнего вечера ещё почти сутки. Информацию можно получить и там. Элоиза, я рекомендую вам выбросить это дело из головы до завтра. Если вдруг появятся новости, которые нам нужно будет знать — нас известят. Верите?

— Верю, — кивнула она. — Я, кажется, говорила — вам невозможно не верить.

* * *

Вечером четверга Кьяра вернулась во дворец из города. Просто покаталась. Одна. Это оказалось неплохо, нужно будет завтра поехать ещё. Она поставила свой скутер на место и пошла к лифту — подняться наверх.

Гаэтано выскочил откуда-то, как чертик.

— Привет, Кьяра. Есть ли у тебя минуточка?

— Для тебя? — сощурилась Кьяра.

Вроде с виду — трезв, бодр и нормален. Не то, что вчера ночью.

— Конечно, — улыбнулся он.

— Ну