Солдат, нахмурясь, пробует еще раз. Голубой огонек пляшет по моей коже и… ничего.
– Ее метка вышла из строя, но это точно она, – сердито сообщает он, глядя в небо. – С чего взял? С детства каждый день на нее любовался! Уж я сумею опознать Розель Сен-Сисмод. С ней коммандер Кодалин.
Оборачиваюсь к раненой: мое место занял Дюна – он держит девушку за руку, пока мед-дрон перевязывает ее и накачивает лекарствами. Боец снова хватает меня и разворачивает лицом к себе. Морщусь – он держит слишком крепко.
– Стой где стоишь, – командует солдат, другой рукой ощупывая меня, ведь вся моя форма в крови погибших.
– Кровь не моя, – говорю я, стараясь убрать его руку.
Вокруг сплошная неразбериха. Над головами кружат спасательные суда и дроны.
Ветер сметает дым и пыль прочь, и наконец становится легче дышать и видеть.
– Не двигайся, – приказывает боец.
– Я не ранена, отпусти, пожалуйста. – Я снова стараюсь отодвинуться от него.
– Ты в состоянии шока? – торопливо спрашивает он. – Кто Просветленный Удела Добродетели? Ты знаешь, в каком доминионе мы находимся?
Он проводит рукой по моему животу и тревожно хмурится: рука, затянутая в перчатку, оказывается вся в крови.
Таращусь в его привлекательное лицо, и мое сердце несется вскачь, отчего мне становится неуютно.
– Со мной все хорошо, Просветленного зовут Фабиан Боуи. Мы в Уделе Мечей. Пусти.
Но он по-прежнему держит, а я не привыкла, что меня трогают, тем более такой властный боец, глядя в лицо которого мне мерещится, что мое сердце вдруг перестало помещаться в груди.
Ударяю его локтем в нос – не слишком сильно, чтобы не сломать, просто намекаю, что лучше меня отпустить. И он отпускает, вытирая кровь тыльной стороной руки.
– Ты только что ударила старшего по званию…
Отодвигаюсь подальше.
– Вообще-то, меня еще не зарегистрировали, так что ты мной не командуешь. Я не ранена, не в состоянии шока и не давала разрешения себя трогать.
Вдруг моего затылка касается дуло. Я застываю в неподвижности.
– Помощь нужна, Хоторн?
Боец хмурится еще сильнее, отодвигает меня за свою спину, отводя оружие в сторону.
– Убери винтовку, Гилад!
Выполнить приказ второй солдат не успевает – Дюна его обезоруживает, потом отсоединяет термоядерный зарядник из-под рукоятки винтовки, выводя ее из строя. Убирает зарядник и возвращает винтовку хозяину.
– Задержали кого-то из бойцов Врат Зари?
Самоуверенный тип с невероятными глазами почтительно встает перед Дюной навытяжку, ведь мой ментор – перворожденный.
– Мне ничего не известно о пленниках, патрон.
– Назовите себя, – приказывает Дюна.
– Меч Хоторн, 11–171971. – Он называет только Удел, свое имя и порядковый номер. Фамилии после прохождения обработки лишают. С тех пор его связь с семьей разорвана, он принадлежит Уделу, которому поклялся хранить верность.
– А вы? – Дюна смотрит на того, кто тыкал в меня винтовкой.
Парень убирает визор. Он выглядит не старше меня, но у него на лбу, носу и обеих щеках белеют шрамы.
– Меч Гилад, 25–135472.
– Ваш возраст?
– Девятнадцать, патрон, – хором отвечают солдаты.
Через насыпь тлеющих обломков к нам перелезают и другие солдаты.
– Как давно вы находитесь под опекой Удела?
– Я совершил Переход в десять, патрон, – отзывается Хоторн.
– Как и я, патрон, – вторит ему Гилад.
Дюна кривит в усмешке губы.
– Второрожденные солдаты все молодеют и молодеют… Выходит, в семьях вас побаивались?
Вопрос риторический, но Гилад все равно отвечает:
– Ага. Мы же жуткие монстры, патрон. – И скалится кривыми зубами.
Хоторн отводит взгляд, прислушиваясь к гарнитуре, а потом снова поворачивается к Дюне.
– Транспорт уже в пути. Он подберет вас здесь и доставит в Удел Добродетели по приказу Просветленного Боуи.
– Я буду сопровождать Розель на пункт обработки. Ей предстоит произнести речь…
Хоторн протестующе поднимает ладонь.
– Ответ отрицательный, патрон. Вам надлежит незамедлительно отправиться в Удел Добродетели, таков приказ. Транспорт второрожденных уже направляется за Розель Сен-Сисмод.
Над нами появляются и начинают быстро снижаться два корабля. Открываются двери, превращаясь в трапы, ведущие в недра воздухолетов. Прижав винтовку к груди, Гилад идет к одному из транспортников. Хоторн трогает меня за локоть, но увидев, как я смотрю на его руку, тотчас ее убирает.
– Нам пора, Розель.
– Стойте! – раздается голос Дюны, и я обращаю к нему безрадостный взгляд. – Дайте нам минуту, – просит ментор.
Кивнув, Хоторн отходит в сторону, чтобы оказаться за пределами слышимости.
Дюна меня обнимает. Даже висящая в воздухе пыль не мешает ощутить запах сандалового дерева. Раньше он никогда меня не обнимал. Закрываю глаза, пряча слезы.
– Помнишь имя, которое я назвал? – тихо спрашивает Дюна.
– Да.
Объятия становятся крепче.
– Розель, мне нужно тебе кое-что сказать, – чуть слышно говорит он. – Уолтер не просто мой второрожденный брат, он мой старший брат.
От удивления я распахиваю глаза и разжимаю руки.
– Теперь ты знаешь мою тайну, – продолжает Дюна. – Отыщи меня, когда понадоблюсь. Я тебя не брошу.
От потрясения не могу выдавить ни слова. Дюна целует меня в лоб, а я почти не реагирую. Ментор выпрямляется и бросает взгляд мне за плечо.
К нам подходит красавчик-солдат.
– Хоторн, – говорит ему Дюна, – если с ней что-нибудь случится, я буду считать виновным тебя.
– Вас понял, патрон. Позабочусь, чтобы она добралась до места назначения.
Я хватаюсь за Дюну и припадаю головой к его плечу, а потом отпускаю его, делаю один неуверенный шаг назад, второй… Перед глазами все размывается, и мы с Хоторном направляемся к ожидающему транспортнику. Красавчик с винтовкой в руке шагает рядом, озираясь в поисках врага.
У трапа Гилада окружает отряд бойцов. Все они примерно мои одногодки, но из глубин их глаз смотрят тысячелетние души.
– Пока я не вернусь, ты отвечаешь за подразделение, Гилад! – кричит Хоторн, стараясь перекрыть шум двигателя.
Гилад грозно улыбается отряду.
– Итак, детишки! – ревет он. – Это просто спасательная миссия. Вперед – ищем выживших Мечей и вызываем мед-дроны.
Хоторн вежливо указывает на трап:
– После тебя, Розель.
Я всхожу на борт, оглядываясь через плечо на единственного человека, который по-настоящему меня любил.
5. Теперь ты моя
В сером салоне транспортника вдоль стен и посередине выстроились ряды сидений. Корабль пуст, на борту только пилот и мы с Хоторном. Выбираю место поближе к трапу. Хоторн пристегивает меня ремнем безопасности и устраивается напротив.
В открытую дверь видно Дюну в сопровождении отряда перворожденных офицеров в белоснежной форме, покрытой серой пылью. Они и не подозревают, что коммандера Кодалина на самом деле зовут Дюна Питс, он третьерожденный, самозванец. А как иначе, если его брат второрожденный офицер? Кровь гудит от ужаса. Золотистая метка в форме меча, горящая на руке Дюны, – подделка. Если об этом разнюхает кто-то из тех офицеров, они казнят его, не сходя с места. По всем заповедям Республики он вообще существовать не должен. В законе о рождении