— Твои родители пригласили меня и маму поужинать с ними, — сказал он. — Они уже пошли спать, потому что я пообещал им, что дождусь тебя и удостоверюсь, что с тобой все в порядке. — Он обнял меня. — Рад тебя видеть.
— Я тоже.
Я повернула голову, так что моя щека оказалась прижатой к его груди. Его тело было крепким и теплым, а от его сорочки пахло сладким, но в то же время земляным запахом одеколона. Прежде он не пользовался парфюмом, и мне сразу же пришло на ум, что у него появилась подружка, которая и купила ему духи. Или, может быть, он купил их сам ради нее. И если он начал с кем-то встречаться, это сильно упростит дело.
Я отступила на шаг и подняла с пола телефон, посмотрев на экран, чтобы проверить, не означал ли звуковой сигнал, который я услышала несколько мгновений назад, ответное сообщение от Дэниэла.
«Тоже скучаю по тебе, детка. Не могу спать без тебя. Я тебя люблю».
Мои щеки покраснели, когда я читала эти слова, и я заметила, что Тайлер напряженно смотрит на меня. Прошлой осенью, когда я приехала к родителям по их настоянию на День труда[3], мы с Тайлером ходили в субботу вечером ужинать в кафе, а потом отправились к нему домой. Одним глазом глядя на экран телевизора, где показывали футбольный матч, мы с ним долго болтали, и я рассказала ему про Дэниэла. Он отреагировал на мои слова без особого энтузиазма.
— У вас это серьезно? — поинтересовался он.
— Не знаю, — ответила я. — Пожалуй, все к этому идет. Мне он нравится.
— Но что это за парень? — спросил он. — Как давно ты с ним знакома? Ты разговаривала с его прошлыми подружками? Или с его друзьями? Ты хотя бы погуглила его в Интернете?
Он стал забрасывать меня подобными вопросами, пока я не возмутилась.
— Знаешь что, Тай, это не твое дело, — сказала я. — Я натерпелась подобного дерьма от родителей.
Тайлер нахмурился:
— Просто я волнуюсь за тебя.
— Нет. Ты просто ревнуешь, — парировала я. Но, увидев, как поникли его плечи и исказилось в гримасе боли лицо, я поняла, что ударила по чувствительному месту.
Он опустил глаза и откинулся на сиденье.
— Тай, послушай, я не хотела.
— Я думаю, что тебе лучше уйти, — оборвал он меня. Он поднял на меня светлые ярко-голубые глаза, потом, не сказав больше ни слова, встал, прошел в свою спальню и захлопнул дверь. Спустя секунду раздался гулкий удар, за которым последовал еще один, потом еще. Я не знала, что он делает — может быть, бьет кулаком по стене, — но было понятно, что если я пойду за ним, это только ухудшит ситуацию.
В тот вечер я вернулась в дом родителей, а на следующий день уехала в университет. И с тех пор я старательно избегала возможных осложнений с Тайлером, желая сохранить непринужденные отношения. Я знала, какой он ранимый, и, безусловно, не хотела еще раз причинить ему боль.
И теперь, стоя рядом с ним на кухне, я надеялась, что его предложение дождаться меня было способом показать, что все между нами обстоит хорошо.
— Итак, — сказала я, — как дела?
— Ты бы знала это, если бы отвечала на мои сообщения не только одними смайликами, — ответил он шутливо, но в его голосе слышался легкий упрек.
— Знаю, знаю, сдаюсь, — сказала я, поднимая руки. — Я плохой друг. Но у меня просто сумасшедший график. И смайлики — единственное, на что у меня остается время.
Это было почти правдой. Кроме учебы я еще работала тренером в тренажерном зале, расположенном рядом с моей крохотной квартиркой. Клиентами были по большей части мамочки, старавшиеся вернуть былую фигуру после родов. Или пожилые женщины, мечтавшие замедлить неумолимый бег времени. Ни те ни другие не вписывались в мои карьерные ожидания. Но я старалась смотреть на эту работу как на стартовую площадку, к тому же мне за нее неплохо платили. Я могла сама устанавливать свой рабочий график, и, честно говоря, мне нравилось видеть, как эти женщины меняются. Снижают вес, наращивают мышцы… И это постоянно напоминало мне о том, что потраченные усилия всегда влекут за собой награду.
Тайлер молчал и неловко переступал с ноги на ногу, стараясь не смотреть мне в глаза. Словно он тоже не знал, как вести себя после того разговора, который мы оба пытались забыть.
Я зевнула, прикрывая рот ладонью.
— Прости, — пробормотала я. — Это был длинный день.
Я знала, что нам следовало бы выяснить отношения, но была слишком уставшей для этого.
— Нужно дать тебе отдохнуть. Утром мы идем за елками.
— О господи! — простонала я. — Во сколько?
Каждый год обе наши семьи отправлялись вместе за рождественскими елками. По дороге мы пили обжигающее рот горячее какао, закусывая масляным печеньем. Родители делали это со дня моего рождения. И мы стали приглашать составить нам компанию Лиз и Тайлера после того, как бывший муж Лиз, Джейсон, перебрался на другой конец города и поселился в кондоминиуме в Фэрхейвене. И только потеря конечности или смертельная болезнь могли бы служить оправданием для пропуска этого мероприятия. И даже в этом случае моя мама наняла бы инвалидную коляску и вколола бы мне морфий, чтобы я не прозевала такое важное событие. Мама обожала всякие традиции.
— Мы встречаемся в десять, — улыбнулся Тайлер. — Я рад, что ты дома.
Он подхватил куртку, лежавшую на спинке дивана, и исчез так же внезапно, как и появился.
Сколько я себя помню, мама будила меня по утрам одним и тем же способом. Я лежала, свернувшись в клубочек, под грузом одеял, а она забиралась ко мне в кровать и крепко обнимала меня.
— Доброе утро, солнышко, — шептала она мне на ухо. — Пора вставать, моя сладкая.
Она клала руку мне на бедро, несколько раз хлопала