– Идет! – ответил граф де Сантьяго, пренебрежительно махнув рукой.
– Хотите быть первым?
Капитан, не отвечая, взял золотую чашечку, перемешал в ней кости. А потом выбросил их на стол.
– Тринадцать! – сказал он. – Вот номер, который принесет мне удачу.
– Вы суеверны?
– Нет, во всяком случае, сердце мое екнуло от этого числа.
– Тогда вы умрете очень скоро, – засмеялся граф де Миранда.
– От чьей руки?
– Я никогда не считал себя вещуном.
– От руки соперника?
– Быть может.
– Не верю в это, потому что последнего из них я убил на прошлой неделе по одному лишь только подозрению.
– Очень уж вы быстры на руку, сеньор де Сантьяго.
– И она всегда будет такой, как только сожмет шпагу.
– Да и моя в таком случае не промедлит, – парировал молодой человек.
Капитан алебардщиков пристально посмотрел на него, словно хотел хорошенько понять смысл этих слов, а потом сказал:
– Ваша очередь.
Граф де Миранда взял в свои руки чашечку, встряхнул в ней кости и высыпал их на стол.
– Четырнадцать! Что за комбинация! – воскликнул он. – Черт возьми! Тринадцать и четырнадцать! Что означают эти два числа, таких близких?
Капитан алебардщиков провел рукой по нахмуренному лбу. Очевидное беспокойство отразилось на его лице.
– Что вы на это скажете, сеньор де Сантьяго? – спросил молодой человек.
– Что вы выиграли мою сотню пиастров.
– Это меня не волнует; я говорю о двух числах.
– Я тоже не предсказатель.
– Продолжим?
– Да, я хотел бы посмотреть, как сложится новая комбинация чисел. Предлагаю вам три попытки, по пятьсот пиастров каждая.
– Согласен, бросайте.
Капитан взял чашечку и, нервно перемешав кости, вытряхнул их на столик.
Ругательство едва не сорвалось с его губ, а на лбу выступили капельки пота.
– Опять тринадцать! – выкрикнул он. – Уж не с дьяволом ли я играю?
– Действительно, я одет, как он! – по-прежнему отшутился граф де Миранда.
– Играйте, черт побери!
– Двенадцать! – вслух произнес молодой человек.
Капитан вздрогнул.
– Тринадцать находится между двенадцатью и четырнадцатью! – сказал он, стукнув кулаком по столу.
– Вы не находите все это странным, граф?
– В самом деле, над этим стоит подумать.
– Но фатальный-то номер у меня!
– Однако вы выиграли у меня пятьсот пиастров. Этой суммой может удовлетвориться даже капитан алебардщиков.
– Я предпочел бы потерять их, лишь бы выпало другое число.
– Ни я, ни вы не можем командовать костями. Продолжим.
Игра возобновилась, и граф де Миранда выиграл еще тысячу пиастров: ему выпало пятнадцать и семнадцать против четырнадцати и шестнадцати.
Капитан поднялся в плохом настроении, и в этот самый момент слуги объявили, что наступила полночь и праздник закончился.
– Завтра я отправлю вам на борт тысячу сто пиастров, которые вы у меня выиграли, граф, – сухо сказал сеньор де Сантьяго.
– Не торопитесь, – ответил молодой человек.
– Надеюсь, вы предоставите мне возможность отыграться.
– Когда захотите.
– Но только не здесь.
– Почему?
– В этом доме мне не везет.
– И нельзя вволю ссориться, не так ли, капитан? – с усмешкой спросил де Миранда.
– Может быть, – ответил капитан. – Доброй ночи, граф.
Сказав это, он вышел из гостиной и направился в зал, где дамы и кавалеры столпились подле маркизы де Монтелимар для прощания.
Командир «Новой Кастилии» задержался, прислонившись к дверному косяку.
Видимо, он ждал, пока гости разойдутся.
По выражению его лица было видно, что он озабочен не меньше графа де Сантьяго. Левой рукой он сжимал рукоятку своей шпаги и нервно подкручивал усы. Когда роскошный зал почти опустел, граф в свою очередь приблизился к маркизе, которая, казалось, уже искала его взглядом.
– Сеньора, – сказал он, поклонившись, – простите меня за то, что я не вернулся, чтобы еще раз протанцевать с вами, но я был вовлечен в очень трудную игру.
– С капитаном алебардщиков? – спросила прекрасная вдова с некоторой тревогой.
– Да, маркиза.
– Вы не поссорились с ним?
– Нисколько.
Маркиза облегченно вздохнула.
– Остерегайтесь его, господин граф, – помолчав, сказала она. – Это очень опасный человек.
Де Миранда стукнул кулаком по рукоятке шпаги.
– Когда со мной этот клинок, я не боюсь всех, вместе взятых, капитанов алебардщиков Испании, Франции или Италии! – гордо бросил он. – Маркиза, когда я смогу увидеться с вами? Мне нужно получить от вас очень важную информацию.
– От меня?
– Да, маркиза.
– Тогда завтра вы сможете позавтракать со мной.
– Завтра, – сказал граф, и по его лицу пробежала легкая тень, – может быть очень поздно.
– Вы рассчитываете так быстро уехать? Но ведь вы прибыли только сегодня утром.
– Верно, маркиза, но бывают такие случаи, когда не можешь распоряжаться собственным временем. Я могу остаться, но могу и сняться с якоря с минуты на минуту. Однако я не хотел бы покидать порт, пока не побеседую с вами.
– Но разве вы не прибыли охранять Сан-Доминго от нападений корсаров с Тортуги и буканьеров?
– Я не могу ответить на этот вопрос, маркиза.
– И тем не менее вы не должны исчезнуть так скоро. Вы ездите верхом, граф?
– Да, маркиза.
– Завтра состоятся петушиные скачки, и я бы желала, чтобы вы приняли в них участие.
– Почему?
– Наградой победителю будет мой поцелуй, и выигравший также должен поцеловать меня.
Граф де Миранда слегка вздрогнул.
– Что бы ни произошло, – сказал он, – я буду участвовать в скачках. Доброй ночи, маркиза, мы увидимся, потому что это необходимо.
Он поцеловал руку прелестной вдовы и вышел в сопровождении слуги-мулата, с трудом державшего тяжелый серебряный канделябр. В то же самое время последние гости покинули великолепный дворец Монтелимар.
II
Жестокий поединок
– Сегодня вечером бакан[13] задерживается.
– Набей в трубку в два раза больше табака, мой дорогой Мендоса. Я загнал его туда на два пальца, и теперь тяга замечательная. Как ты думаешь, какая разница между ступенями этой церкви и ступеньками судовых настроек?
– На «Новой Кастилии» есть хотя бы что выпить, Мартин.
– Но там и бомбы сыпятся, Мендоса, а у испанцев они не менее грозные, чем наши.
– Не буду возражать, дружок, в любом случае там я чувствую себя лучше. По крайней мере, есть пушки, чтобы отвечать.
– А твоя драгинасса[14] что, не считается? А пистолеты твои, может быть, заряжены табаком? Вечно ты ворчишь, Мендоса, как это и положено старому моряку.
– Однако скажи, Мартин, умеет ли ворчун так же хорошо работать шпагой и саблей.
– Если бы это было не так, сеньор ди Вентимилья, племянник знаменитого Черного Корсара, не выбрал бы тебя в сопровождающие.
– Ты всегда прав, Мартин. Музыка закончилась?
– Я ее больше не слышу.
– Тогда капитан скоро придет.
– Набей трубку.
– Тяга у нее как в камине.
– Ложись-ка и вздремни, если тебе хочется. Я посторожу.
– Ты смеешься надо мной, канонир. Старому моряку с «Молниеносного», служившему еще у Черного Корсара, заснуть в тот момент, когда молодому графу ди Вентимилье угрожает, возможно, опасность? Ты спятил, Мартин.
– Тогда набей в трубку три порции табака.
– Даже десять, если хочешь, лишь бы не закрывались глаза, лишь бы можно было защитить сына бедного Красного Корсара.
– Тише, Мендоса. Кто-то идет.
Двое мужчин, сидевших на широкой лестнице старой церкви, резко поднялись, держа руки на пистолетах, наполовину спрятанных в повязках из красной шерсти, укрепленных на боках.
Это были люди очень крепкого сложения, сильно различавшиеся по возрасту. Тот, кто звался Мендосой, прожил никак не меньше пятидесяти лет, другому едва