Разумеется, его отправили учиться в Англии. Думаю, не столько потому, что это престижно, сколько потому, что там, по слухам, все еще практикуют розги. Но сегодня, когда мама с Сергеем объявили о своем решении… Мне страшно подумать, что будет, когда Артем вернется на каникулы. Сергей сказал, что его сын приедет в июне, за месяц до свадьбы. За месяц! Они специально выбрали дату сразу после моей сессии. Трогательно, конечно, но еще никто не знает, какой фортель выкинет Артем. А хуже всего то, что больше всего, судя по всем, достанется маме.
Поэтому, к сожалению, разделить радость Тани и Вовы я не смогла. Конечно, мне хочется думать, что мама не ошиблась с выбором, и что у нее с Сергеем все сложится, как нельзя лучше. Но природный скептицизм дает о себе знать.
– У тебя такой вид, как будто ты проглотила ложку рыбьего жира, – Таня скрестила руки на груди, деловито изучая меня. – Слушай, да расслабься ты! Ну поженятся – и поженятся. Глядишь, тебе что перепадет. Если не квартира, то хотя бы тачка симпатичная. А потом – это ж какие возможности! У твоего нового отчима, поди, пруд пруди богатых холостых друзей. Может, среди них даже продюсеры есть… – в ее глазах загорелись мечтательные искорки. – Ты ведь возьмешь на меня на какой-нибудь такой междусобойчик?
Я с трудом сдержала улыбку. Таня – неисправимая оптимистка. Два года назад она поступила во ВГИК и теперь грезит Оскаром. Никто, ни единая живая душа не переубедит ее в том, что на аллее славы есть местечко, которое дожидается ее звезды. Я была у нее в гостях: Таня начиталась в интернете мотивационных статей, решила визуализировать свою мечту и повесила огромный плакат во всю стену, где расписала все по шагам. И тот факт, что пока ей дают только роли в массовке, ее нисколько не огорчает. Она учит английский в специальном приложении и с жадностью пираньи ищет связи.
– Так, хорош болтать. Приведите себя в порядок, и я буду открываться, – Вова выразительно взглянул на меня и перешел на интимный баритон. – А если кому-то нужна помощь в раздевалке…
Он уже занес руку, чтобы хлопнуть меня по заду, но я успела увернуться и сердито уставилась на него.
– Еще раз так сделаешь, выщипаю твою бороду пинцетом для бровей, понял?
Вова невинно поднял брови, поднял руки, показывая, что сдается, и вернулся за стойку. Признаюсь, первое время я его побаивалась. Здоровенный амбал с бородой, серьгой в ухе и таким количеством татуировок, что если их перенести на бумагу, придется вырубить половину тайги. Мне казалось, что он один из тех байкеров, которые могут ударом кулака пробить чугунную батарею. Спасибо Тане: она быстро мне объяснила, что к чему. Вова только пытается казаться брутальным, на самом деле у него душа мартовского кота. Любит, чтобы его чесали за ушком, постоянно ищет секса, а за миску рыбы готов мурчать у тебя на коленях. Но главное – он знает, что такое «брысь» и боится получить по усам. А потому когда Вова ни с того, ни с сего счел, что я – подходящий для него вариант, чтобы поразвлечься и начал катить ко мне свои наверняка татуированные шары, я с легкостью его отбрила. Правда, иногда приходится повторять, но что поделать.
В раздевалке я мельком взглянула в свое отражение в зеркале и вздохнула. И чего Вова во мне нашел? Особенно сегодня, когда у меня такой вид, словно я пыльным мешком стукнутая. Даже подкраситься толком не успела. Волосы стянуты на макушке в узел, лицо кажется бледным. Другое дело, что в этой форме, которую мог подобрать для официантка только такой сексист, как Вова, на лицо обращаешь внимание меньше всего.
Белая обтягивающая футболочка, которую мне пришлось растягивать после стирки, чтобы она прикрывала пупок, клетчатая юбка, в которой категорически нельзя нагибаться, садиться и слишком широко шагать. Мне даже любопытно: Вова нашел ее на фабрике школьной формы или в магазине для взрослых в разделе ролевых игр? Если бы мы все работали в индустрии соответствующего кино под громким названием «Похотливый учитель наказал развратных студенток прямо на зачете», я бы еще поняла эту форму. Но каждый день лавировать в ней между посетителями, беззаботно смеяться в ответ на сальные шуточки и терпеливо объяснять, что мы – бар, а не массажный салон, – удовольствие ниже среднего. И мне еще повезло, что мама так увлечена своими отношениями, что ни разу не навестила меня на работе.
Одернув жалкую пародию на юбку, я заперла шкафчик и вышла в зал, куда Вова уже успел запустить первых клиентов. И… Шестичасовая смена началась. Знаю, звучит не так страшно, но это только для тех, кто не был в нашем баре. Раньше у нас работали по четыре официанта одновременно, но грянул кризис, штат сократили до одной Тани, и когда она взвыла от несправедливости, наняли меня. Вдвоем мы обслуживаем такое количество народу, что к концу смены открывается ненависть ко всему человечеству. Да, чаевые тоже неплохие, тут мне грех жаловаться. Наш бар любят за вкуснейшее крафтовое пиво и фирменные горячие закуски. Плюс антураж в стиле классических ирландских пабов. Но иногда, особенно в пятницу или субботу, идея получать те же деньги за то, чтобы щеголять в этой форме не в баре, а перед камерами, не кажется мне такой уж ужасной. Но потом неизменно приходит тихий понедельник, и снова хочется жить. Жалко, что сегодня только четверг, и все самое страшное еще впереди. Да еще и эта новость… Час после начала смены – а я уже чувствую себя в каком-то вакууме. Да еще и за девятнадцатым столиком тусит компания офисного планктона, и один лысеющий менеджер явно считает себя не в меру остроумным.
– Девушка, вы, кажется, потеряли… Улыбку! Хотите я вам ее верну?
И вот нечто в таком духе – каждый раз, когда я прохожу мимо их столика. И каждый раз – взрыв хохота. Иногда мне кажется, что пора завести блокнот, назвать его «Тысяча и одна фраза, по которой можно распознать идиота» и записывать подобные перлы, чтобы однажды издать эту книгу и озолотиться.
– Большое имбирное на двадцатый, острые крылышки и чешское темное на семнадцатый,