Проблема в том, что Артема в этом никак не убедить. Он лапал меня так, будто имеет на меня какие-то права. Его ладонь прожигала кожу, прикосновения вызывали одновременно и брезгливость, и ужас, и непонятную истому. Хотелось содрать с себя одежду, сжечь ее к чертовой матери, а потом часа три стоять под горячим душем, отскабливая с себя железной мочалкой грязные отпечатки этого урода.
Я бы выпрыгнула из машины на ходу, если бы Артем не затормозил. Села к первому попавшемуся мужику, о чем тут же пожалела: салон пропах какой-то кислятиной и табаком, лысеющий водитель восточных кровей с руками, покрытыми даже не волосами, а густой черной шерстью, тут же начал говорить какие-то сальности, отпускать сомнительные комплименты, и мне пришлось попросить, чтобы он добросил меня до ближайшей станции.
– Дэ-э-эвушка, куда так спеши-и-шь, – гортанно протянул он, отчего меня передернуло.
– Простите, опаздываю на электричку, – я обхватила рюкзак, будто он мог меня защитить.
– Зачэ-э-м обманываэш, э? Такая красавица, а обманываэш. Отвезу, куда скажешь! Все, что хочешь, сделаю. Я – тебе, ты – дяде Расулу…
Паника подступила к горлу, я судорожно соображала, что делать. Нащупала в кармане связку ключей, сжала их так, чтобы каждый ключ выступал между пальцами, готовая в случае чего ударить, как кастетом. Но мы неслись на полном ходу по трассе, и вырубить водителя вряд ли было бы хорошей идеей.
Я чувствовала на себе липкие взгляды «дяди Расула», делала вид, что смотрю в окно, старательно игнорировала его реплики, и тут на глаза попался пост ДПС. В тот момент мне показалось, что ничего прекраснее я в жизни не видела. Зажмурилась на секунду, помолилась про себя, а потом резким движением схватилась за руль и крутанула его, чтобы машина вильнула в сторону.
– Э-э-э! – заорал Расул, выравнивая руль. – Савсэм абалдэла?! Щас я тебе!..
Но я уже не боялась его угроз, с замиранием сердца глядя вперед. Полицейский, как рыцарь в сияющих доспехах, выскочил вперед, размахивая жезлом, и Расул, громко ругаясь на своем языке, свернул на обочину.
– Сержант Михальчук, ваши документы, – козырнул мой спаситель, заглядывая в окно, и я тут же дрожащими пальцами отстегнула ремень, открыла дверцу и ломанулась к посту.
– Девушка, вы в порядке? – без особого дружелюбия воззрился на меня усатый ДПСник, явно недовольный тем, что его оторвали от сканворда и бутерброда с копченой колбасой.
– Да… Я… Там мужчина… – начала было я, но тут же прикусила язык: если я начну кого-то обвинять, придется, наверное, писать заявление или протокол заполнять. Черт знает, какие у них тут порядки. Мамин старенький «форд» еще в Воронеже один раз царапнул на парковке мужик на «патриоте», так мы убили полдня на бумажную возню. А я сегодня ну никак не могла пропустить занятия.
– Что мужчина? – нахмурился усач, поправляя фуражку на затылке.
– А… Да так, показалось. Извините, – я выглянула в окно, и лишь убедившись, что проклятая «тойота» вместе с Расулом скрылись из виду, вышла на улицу, и тут же нос к носу столкнулась с сержантом-рыцарем.
– Вы в порядке? – он окинул меня обеспокоенным взглядом.
– Да, – я выдавила улыбку. – А не подскажете, как тут можно добраться до ближайшей станции? Или, может, автобусная остановка?..
– Он на вас напал, да? – сержант не купился на улыбку, которая, судя по всему, вышла довольно жалкой. – Думаете, я не знаю таких, как он? Слушайте, будет лучше, если вы напишете заявление. У нас есть номера, его водительские права…
– Простите, сержант… Михайлов?
– Михальчук.
– Да. Так вот, сержант Михальчук, – я вздохнула. – Формально ничего страшного не произошло. Может, я вообще зря запаниковала, и он просто прикалывался. Но мне не нужна сейчас канитель с полицией.
– Подождите-подождите, – сержант подозрительно прищурился. – А что вы вообще делали в его машине? На трассе?..
Он не произнес слово «проститутка» вслух, но ему и не надо было. Потому что лицо у него стало один в один, как у Артема полчаса назад. Господи, да что ж такое?! Один раз оступилась, позволила пьяному мажору себя облапать – и все, у меня как будто клеймо на лбу проявилось! Теперь каждый встречный мужчина будет принимать меня за жрицу любви? Я бы расхохоталась в лицо полицейскому, если бы мне не было так чертовски обидно.
– Я что, похожа на проститутку?! – злость, которая копилась во мне с утра, вырвалась наружу, как раскаленная лава из вулкана. Подсознательно я понимала, что сейчас не то место и не то время, чтобы устраивать разбор полетов, и полицейский был уж тем более не самым подходящим человеком, на которого мне стоило орать, но остановиться я уже не могла. – А зачем мне, по-вашему, рюкзак? Думаете, я таскаю с собой весь арсенал для ролевых игр? Хорошо, давайте посмотрим! – я расстегнула молнию.
Сержант ощутимо смутился, на его щеках проступили красные пятна. Кажется, он служил на благо закона не так давно и не привык к громким пешеходам.
– Девушка, да я понял уже…
– Ну-ка, что там? Учебник? Еще учебник? Конспекты, конспекты, конспекты… Пенал! Да, карандаши, конечно, можно использовать не по назначению, но не эти. Они хорошо заточены. А, это эскизник. Вот студенческий билет.
– Уберите, пожалуйста, – пробормотал Михальчук, нервно оглядываясь по сторонам.
Я посмотрела на него, ощутив укол совести, и руки опустились. Приступ гнева прошел, словно его и не было. То ли я просто выпустила пар, то ли осознала, что этот человек мне помог, и винить стоит не его, а Артема, по чьей милости я вообще оказалась на трассе.
– Извините… – сдулась я, застегнула рюкзак и перекинула через плечо. – Просто перенервничала… И на занятия теперь наверняка опоздаю.
– Вы уж больше не голосуйте, – сочувственно отозвался сержант.
– Ни за что! – клятвенно пообещала я. – Только если на железной дороге. Кстати, где она?
– Знаете, что? – вдруг оживился Михальчук. – А давайте я вас подброшу до Москвы?
– Вам разве можно отлучаться?
– Ничего, вместо обеденного перерыва, – с улыбкой отмахнулся он. – Совесть не позволит отпустить вас одну. И лесополоса, и рынок строительный… Словом, сейчас с вами с ветерком до ближайшего метро. А? Соглашайтесь! Когда еще покатаетесь на полицейской машине!
– Надеюсь, никогда, – усмехнулась я, глядя, как