В понедельник я начала вялые поиски внеурочных занятий, надеясь найти что-нибудь до своей следующей встречи с миссис Уэнтворт. Не знаю, смогу ли я вынести холодный неодобрительный взгляд «успешного» льва, если вернусь с пустыми руками.
Между уроками я изучала школьную доску объявлений. Там числился осенний сбор яблок «Пепин». Отбор в волейбольную команду. Кружок рисования. Команда по эко-марафону. «Будущие революционеры американской науки» искали кого-нибудь с автомобилем, чтобы поехать в музей науки. Школьному оркестру требовался еще один ударник.
Я не соответствовала почти никаким требованиям. Большую часть времени у меня была машина (когда, как все древние машины, она соглашалась сотрудничать), но я не видела себя революционеркой любого рода, и последнее, что мне было нужно, — это проводить больше времени с Фостером. Я была слишком неуклюжей для спорта и совершенно лишена вдохновения, чтобы заниматься рисованием. Эко-марафон имел потенциал, но одна только мысль о том, что придется проводить дни, анализируя экосистемы и разговаривая о слоях атмосферы, нагоняла на меня сонливость.
К тому времени как раздался звонок, у меня было столько же внеурочных занятий, как и до похода к доске с объявлениями, — ноль.
* * *
Во вторник, ни свет ни заря, Фостер снова загромыхал на кухне. Я только со стоном перевернулась в постели. Вторник означал урок физкультуры.
На третьем уроке мистер Селлерс повел свой отряд одетых в форму девятиклассников (и двух одетых в форму двенадцатиклассников) к школьному полю, таща за собой гигантскую сетку полную мячей. Как только мы встали на линию, отмечающую пятьдесят ярдов, он начал бросать нам мячи.
— Разбиваемся на пары! — крикнул он, бросая мяч в мою сторону. Я вскинула руки, чтобы поймать его, и смотрела, как он пролетел прямо у меня над головой. — Будем отрабатывать передачу. Помните, как должны стоять ваши пальцы, и давайте попробуем немного закрутить мяч!
Я стояла достаточно близко к Эзре Линли, чтобы бросить на него взгляд, но понимала, что в ближайшее время мы не будем партнерами; он не выберет меня, потому что слишком высокомерен, а я не выберу его, потому что, ну, считаю его высокомерным.
Вокруг него уже образовался рой девиц с общим криком: «Будь моей парой, Эзра! Будь моей парой!»
Он быстро огляделся вокруг и показал на особенно грудастую девицу. Та завязала свою темно-бордовую форменную футболку сзади, превратив ее в открывающий живот топ.
— Ты, — сказал Эзра.
Я закатила глаза. Девицы разочаровано разошлись и начали разбиваться на пары. Эзра пошел тоже, но, к моему удивлению, девушка в завязанной футболке к нему не присоединилась. Я проследила путь Эзры к точке за ее спиной.
Фостер пытался удержать мяч на лбу — так в зоопарке тюлени держат мячи на носах. Его футболка была так неравномерно заправлена, что сбилась под шортами, создавая впечатление, будто он запихнул туда рулон ваты.
Эзра потянулся и снял мяч с лица Фостера.
— Стой там, — показал он на точку примерно в десяти ярдах. Фостер улыбнулся и понесся прочь.
— Готов! — сказал он, повернувшись к Эзре и подпрыгивая на месте, как идиот.
— Девон! — рявкнул мистер Селлерс. — Найди пару!
Я осмотрелась вокруг. Неуправляемая на вид девица, отбившаяся от стада, стояла в одиночестве. Я подошла к ней.
— Давай. Будем парой.
Она выглядела опешившей, как будто я предложила порезать ладони и совершить клятву на крови, но тем не менее подбежала к месту напротив меня и повернулась, чтобы поймать мяч.
На ней был весьма толстый слой косметики: темная подводка для глаз, тени с блестками, перламутровый блеск для губ. Ее футболка тоже была завязана сзади, но в отличие от грудастой девицы у этой было видно резинку для волос, державшую узел.
Пока она бегала за пропущенным мячом, я глянула на Эзру и Фостера, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Фостер размахнулся и бросил неуправляемый мяч. Он взлетел по спирали вверх и назад и приземлился прямо позади скамейки для гостей у него за спиной.
— Ой!
Фостер пустился за мячом, а я внутренне поморщилась. Конечно, Эзра Линли был козлом, но он все-таки был главным футбольным дарованием Темпл-Стерлинга, а Фостер сейчас оскорбил его ремесло.
— Это твой брат? — спросила девица, проследив за моим взглядом.
— Нет, он мой кузен.
— Правда? Просто он сказал, что он твой брат.
— Зачем мне лгать?
Она непоколебимо смотрела на меня из-под блестящих век.
— А зачем ему?
Я пререкаюсь с малолеткой.
Я снова посмотрела на своего «брата». Он добежал до мяча и наклонился за ним.
«Не бросай его обратно, Фостер, — внушала я. — Не бросай его обратно».
Выпрямившись, Фостер отвел ногу назад, подбросил мяч и ударил по нему. Со стороны это выглядело простым и очень непринужденным движением.
Мяч полетел по большой дуге над нашими головами и приземлился где-то на трибунах на другой стороне поля.
Мы все стояли ошеломленные, но моя девица выбрала именно этот момент, чтобы бросить мне мяч. Он глухо врезался мне в плечо. Я даже не заметила.
Фостер нарушил молчание первым, закричав: «Извините!» — и трусцой побежал через поле. Он вышел из-под трибуны, подбежал к Эзре и вручил ему мяч.
— Извини, — сказал Фостер, застенчиво улыбаясь.
Эзра посмотрел на мяч, как будто Фостер только что дал ему картофелину, а затем на Фостера, как будто он был... Я не знаю, тем, кто только что дал ему картофелину.
— Кикер, — сказал Эзра.
— Фостер, — ответил он. — Но близко!
— Он может бить. — Эзра повернулся к мистеру Селлерсу. — Вы видели?
Я впервые видела, чтобы лицо Эзры выражало что-то большее, чем ленивое безразличие. Мистер Селлерс не спеша шел к ним, явно готовясь предложить свое экспертное мнение. Фостер выглядел просто смущенным.
Удар был хороший, вынуждена согласиться, но это, скорее всего, случайность. Ветер и угол ступни, вес мяча — все совпало для этого удара. А может, в кроссовках, купленных ему моей мамой, была специальная резина.
Эзра махнул Фостеру подойти, встал на колени и поставил мяч на землю.
— Ты когда-нибудь выбивал мяч? — спросил он.
Фостер покачал головой. Я наблюдала, как Эзра объясняет Фостеру, что делать, и мою грудь пронзило беспокойство. Это неправильно.
Фостер отошел на несколько шагов и приготовился. До меня дошло, что здесь произойдет: Эзра уберет мяч, и Фостер потеряет равновесие и шлепнется на спину, как в старых комиксах про Чарли Брауна [6]. Это, несомненно, было бы забавно, но также и просто жестоко, так что я двинулась в их сторону.
— Подожди, Фостер...
Но тут Фостер ударил.
На этот раз мяч пролетел криво, переворачиваясь в воздухе, и приземлился, не пролетев и двадцати футов, намного левее ворот.
Итак, это