Август

Я присел на корточки позади Ченса Блейлока, уперев ладони в траву и изучая линию защитников, оценивая расстановку и находя их слабые места.

– Три, два… Вперед!

Ченс передал мяч мне в руки, а затем бросился на защитника, который намеревался сбить меня с ног. На тренировках мы затыкали за пояс флаги, но кровожадность наших защитников не мог остановить даже собственный квотербек, попадись он им в поле зрения. Реальная опасность мне не грозила; наша линия нападения была лучшей в лиге. Более того, любой товарищ по команде, который посмеет на меня напасть, столкнется с быстрым возмездием.

Я отступил, чтобы отдать пас, сканируя поле, вычисляя углы, вероятности и расстояние. Тренер Кимболл обозначил стратегию, и я собирался начать игру по ней, но это не помешало мне изучить варианты, которые разворачивались на поле в режиме реального времени – один из множества инструментов в моем арсенале, который, по словам тренера, должен был привести меня в НФЛ.

Донти Уэзерли, самый быстрый ресивер[9], был уже на полпути по правой боковой линии с нашими сейфти[10] на хвосте. На тридцатиярдовой[11] линии он свернул налево. Я плавно обошел защитника, подобравшегося ко мне с периферии, и поднял руку для паса. За доли секунды мысленно нарисовал дугу мяча, направив его не туда, где Донти сейчас, а туда, где он окажется.

И сделал бросок. Мяч завертелся, как пуля. Донти уделал сейфти и молниеносно кинулся вперед, оглянувшись в последний момент. Мяч пролетел над его плечом и приземлился прямо в вытянутые ладони. Не останавливаясь, Донти сунул его под мышку и, отрываясь от сейфти, бросился к зачетной зоне.

Искренняя улыбка коснулась моих губ. Идеальный пас. Идеальная ловля. Я был доволен, как черт. И вот тут начиналась и заканчивалась моя любовь к американскому футболу.

Мои товарищи по команде прекратили игру, чтобы посмотреть, как забивает Донти. Раздались радостные возгласы, и Ченс повернулся и подцепил пальцами мою защитную маску. Он дернул меня к себе, обнажая зубы в знак своего триумфа.

– Да-а-а-а! Уитмор, ты чертов маньяк! – Он стукнулся со мной шлемами, а затем толкнул меня.

Я толкнул его в ответ и стиснул челюсть, когда меня окружили товарищи по команде. Они так сильно хлопали меня по наплечникам и шлему, что застучали зубы.

Донти прибежал из зачетной зоны и занял свою очередь за поздравлениями. Его улыбка была широкой и ослепительно белой на фоне темной кожи. Он наслаждался бурным вниманием, которое я ненавидел с каждым днем все больше.

– Подойдите, мальчики, – позвал тренер Кимболл, с кряхтением опускаясь на одно колено на газон. На лысеющей голове у него красовалась бело-золотая кепка «Центральных», а живот обтягивала футболка-поло.

Мы сварились от августовской жары, парни тяжело дышали и практически висели на плечах друг друга.

– И именно поэтому, джентльмены, – сказал тренер, – у нас будет пятый сезон чемпионата подряд.

Команда согласно загудела, его слова вызвали еще один раунд хлопков по плечам и ударов по шлему.

Тренер принялся называть игроков, которые не выложились на полную. Мои товарищи по команде ловили каждое его слово, на их покрытых по́том и грязью лицах расплылись широкие, жадные до критики улыбки. В миллионный раз я задавался вопросом, что бы они подумали, если бы узнали, что их звездный квотербек испытывает мучительное желание сорвать с себя щитки, шлем и уйти.

Тренер Кимболл закончил с критикой и завершил тренировку приказом вернуться на следующее утро в восемь утра. Я попытался ускользнуть вместе с толпой, но меня окликнули. Тренер зашагал рядом и отвел меня в сторону, в то время как остальная часть команды направилась в раздевалку.

– Итак, – тихо начал он. – Как ты, держишься, сынок?

– Вроде да.

Он потер подбородок короткими пальцами.

– Знаю, лето выдалось тяжелым, учитывая твою маму… – Он замолчал и прокашлялся. – Иногда, когда мы переживаем трудные времена, лучше сосредоточиться на чем-то другом и направить на это всю свою энергию. Двигаться к тому, что делает тебя счастливым.

Что делает меня счастливым…

Работать в семейной автомастерской вместо того, чтобы тратить свое лето на тренировки… Создавать что-то своими руками, устраивать свою жизнь в Санта-Крузе… Вот что сделало бы меня счастливым. Футбол даже не входил в первую десятку, но я чертовски хорошо притворялся, что все наоборот. Судя по скептическому взгляду тренера, моя маска сползала.

– Сегодня я был вполне сосредоточенным, – сказал я.

– Безусловно, так и есть. Последний пас Уэзерли достоин барабанной дроби и софитов. Я просто имел в виду, что, если дела пойдут совсем плохо, у тебя есть команда. У тебя есть мы. – Он положил руку на мой наплечник. – Выпускай пар на поле.

Я услышал его четко и ясно: «Если скорбишь о том, что у твоей мамы диагностировали рак печени четвертой стадии, играй усерднее, но не вздумай бросать».

– Спасибо, тренер. Я понял.

Он с сомнением потер подбородок.

– Да? Похоже, что огонь азарта немного иссяк. Не то чтобы я тебя виню. Свалившиеся на тебя проблемы… Полагаю, нужно время, чтобы к этому привыкнуть.

Я чуть не задохнулся от мысли, что когда-нибудь привыкну к смерти моей матери.