«Но поехать к ней?»
Я отбросил прочь неуместные желания, похоронив их под болезненными воспоминаниями. Морган смог пережить испорченное детство, и это была огромная победа. Я сделал все возможное, чтобы картины детства не укоренились в нем настолько глубоко, как во мне. Моя боль жила в душе, и я прикрывался ей, чтоб уберечься от предательства. Мне хотелось навсегда покончить со всеми желаниями.
– Что на десерт? – поинтересовался я, отодвигая в сторону тарелку.
* * *
– А она храбрая, – проговорил Калео, бросая мне бейсбольный мяч на заднем дворе; небо над нами уже окрасилось в темно-фиолетовый.
– Кто?
– Эта Фейт.
– Ты все слышал? – Нахмурившись, я бросил мяч обратно.
– Мне нравится слушать. – Калео с легкостью поймал мяч и кинул его обратно.
– Твоя правда. А с чего ты решил, что она храбрая?
– Ну, она не испугалась, когда вертолет поднял ее в воздух. Мне бы стало страшно.
– Да, она отлично справилась, – согласился я.
– Я же говорю – храбрая, – пожал плечами Калео. – Жаль только, что поранилась. Помнишь, я как-то ободрал коленку?
Уже почти стемнело, и мне удалось скрыть улыбку. Я уже сбился со счета, сколько ссадин и царапин на коленках заработал племянник.
– Помню. – Я бросил ему мяч, Калео вернул его мне.
– Мне тогда еще нужно было ехать на экскурсию в каньон Ваймеа, – продолжил племянник.
– К чему ты клонишь?
– Было бы отстойно, если бы я ее пропустил.
– Я бы просто свозил тебя через недельку.
– Но Фейт некому свозить через недельку. Она не увидит каньон, да и все остальное.
Похоже, племянник был умен не по годам. Впрочем, он и раньше делал выводы, не свойственные семилетнему ребенку.
– И как мне, по-твоему, быть?
Калео ухмыльнулся, в полумраке сумерек блеснули белые зубы.
– Провези ее по острову на пожарной машине!
– Не сомневаюсь, ты и сам не прочь прокатиться, – рассмеялся я.
– А можно?
– Опять? Я в прошлом месяце два раза брал тебя с собой.
– Да мне всегда будет мало, дядя Эш. – Калео закатил глаза.
Поймав его последний бросок, я стянул перчатку и вместе с мячом положил на землю.
– Пойдем домой. Уже слишком темно и с трудом можно что-то разглядеть.
Калео подошел ближе, я обнял его за плечи и через двор, заросший густой травой, повел в дом.
Бунгало брата высилось на утесе, утопая в зелени острова. Внизу простирался Тихий океан, черный, безбрежный, под бесконечным, усыпанным звездами небом.
– Тебе нужно поехать к Фейт, – проговорил Калео.
– И ты туда же? – напрягся я. – Почему все лезут в мои дела?
– Но разве ты не хочешь жениться?
– Не-а. Я не из тех, кто женится. А что?
– Ну, чем скорее ты найдешь жену, тем скорее заведешь ребенка, и тогда мне будет с кем поиграть. К тому же… – Он пристально посмотрел на меня. – Ты ведь не становишься моложе.
– Попроси своих умных родителей подарить тебе братика или сестренку, – усмехнулся я.
– Младшего брата?
– Или сестричку.
– Я бы с удовольствием. – Калео тяжело вздохнул. – Но дети стоят дорого.
– И где, черт возьми, ты это услышал?
– От мамы. Они говорили с папой, что дела идут не блестяще.
– Не блестяще? – Я резко остановился.
– Я не должен был говорить! – Он поспешно закрыл рукой рот.
– Но почему?
– Папа сказал, что ты захочешь все исправить с помощью нью-йоркских денег.
С губ сорвалось проклятие.
Брат всегда был заядлым фотографом. В восемнадцать лет, когда Морган окончил среднюю школу, я подарил ему поездку на Гавайи, и он влюбился в пейзажи Кауаи, а после в Налани Сориано и ни разу не пожалел об этом. При моем скромном содействии вместе с женой они открыли небольшую фотостудию в Принсвилле, «Памятный остров».
Калео потянул меня за руку. Милый и чуткий, он очень походил на отца, но казался более серьезным и даже чуточку важным.
– Прошу, не выдавай меня, дядя Эш.
– Конечно, – пообещал я сквозь зубы и влетел в дом, готовый прижать брата к стенке, как только племянник ляжет спать.
Однако столкнулся с Налани, сунувшей мне в руки завернутый в фольгу пирог – ее знаменитый, с лаймом, судя по запаху.
– Отнеси ей, – попросила невестка.
– Кому… – непонимающе начал я, а после закатил глаза. – Черт, ты серьезно, Нал?
– Ты же знаешь, в духе «алоха» нужно дать ей нечто, рожденное на острове.
Налани окинула меня строгим взглядом, живо напомнившим ее бабушку Моми.
«Я старше и мудрее, и ты будешь делать, как я скажу», – отчетливо читалось в нем.
И пусть Налани была младше меня на четыре года, я по опыту знал, что спорить с ней сейчас бессмысленно.
– Ладно. – Я взял пирог. – Съезжу к Фейт, посмотрю, поужинала ли она. Только за этим.
– Конечно-конечно. – Расплывшись в улыбке, невестка развернула меня и вытолкала за дверь. – Поторопись, пока еще не слишком поздно.
* * *
Дорога с севера, из Ханалея до Капаа, расположенного на восточном побережье, заняла сорок пять минут. Лаймовый пирог Налани ехал рядом на пассажирском сиденье. Перед мысленным взором проносилась жизнь в Нью-Йорке. Глупо было обвинять Фейт в пропаганде дурацких товаров, когда сам я четыре года проработал в финансовом отделе на Уолл-стрит – зарабатывал деньги для клиентов, просто перемещая их с места на место. Похоже, у меня неплохо получалось, и, вложив собственные средства, я сорвал неплохой куш.
«Такая жизнь чуть не убила тебя, так что хватит об этом».
И все же прежние навыки никуда не делись. И сейчас, сидя за рулем машины, я мысленно принялся оценивать кусочки доступной мне информации, чтобы после на их основе мгновенно принять решение – без подобного умения на бирже просто не выжить.
«По рабочему графику у меня впереди четыре выходных».
«Она чертовски сексуальна».
«Она хочет «перезагрузиться», как и я когда-то».
«У нее отличное чувство юмора».
«Она чертовски сексуальна».
– Ты повторяешься, – пробормотал я себе под нос.
В кондоминиум «Поно Кай» я приехал около девяти вечера. Постучав в дверь Фейт, я приоткрыл ее и просунул голову внутрь.
– Вы в приличном виде?
– Вот еще! – фыркнула она с дивана. – Само собой, нет!
Она оказалась чертовски права.
Звук на висящем на стене телевизоре был приглушен. Фейт, одетая лишь в шелковый халат, вытянулась на диване, положив ногу на кофейный столик. Зачесанные назад светлые волосы еще не высохли после душа, на лице ни капли косметики, под тонкой тканью халата виднелась бронзовая кожа и бесконечной длины ноги…
– Вам стоило бы запереть дверь, – проговорил я, положив пирог и ключи на кухонный стол.
– Тогда вы не смогли бы вернуться, – натянуто произнесла Фейт. – А зачем вы приехали?
– Пирог, – рассеянно пояснил я, оглядывая квартиру в поисках хоть каких-либо признаков ужина. – Вы уже поели?
– Хотела, но мытье с Паулой меня просто измотало. – Она выдавила из себя улыбку, и я заметил блеск в зеленых глазах. – А