[137] Гротовски Е. К бедному театру / Пер. Л. Мельниковой. M.: Артист. Режиссер. Театр, 2009. С. 42.

[138] Kumiega J. Grotowski’s Laboratory Theatre // Braun E. The director and the stage: from naturalism to Grotowski. L.: Methuen, 1982. P. 191–200.

[139] Лучше сказать «на гонку профессионалов». В одной из моих любимых книг, детской сказке Роберта О’Брайена «Миссис Фрисби и крысы НИПЗ» (1971), самая умная крыса по имени Никодимус говорит: «…Книга называлась “Крысиная гонка” — что, как я понял, значит, гонка, в которой ― неважно, как быстро ты бежал — никуда не придешь… Я разочаровался в названии, потому что, думал я, это вовсе не крысиная гонка, а человеческая, ни одна разумная крыса не стала бы делать такой глупости».

[140] Berman M. The Politics of Authenticity: Radical Individualism and the Emergence of Modern Society. N. Y.: Atheneum Books, 1970. P. 310.

[141] Ленин В. И. Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 6. М.: Политиздат, 1963. С. 123. [Курсив в оригинале — Примеч. пер.]

[142] Wilson E. To the Finland Station. N. Y.: Doubleday Anchor Books, 1955. P. 384.

[143] Здесь Арендт впервые использовала свой тезис о «банальности зла», основывающийся на том, что Эйхман играл роль инструмента в нацистском «окончательном решении». Арендт увидела в Эйхмане не фанатичного монстра, а следовавшего приказам высокопоставленного работника, бюрократа посредственных умственных способностей. Его зло было злом его работы. «Как он постоянно твердил и во время полицейского следствия, и в суде, он исполнял свой долг; он подчинялся не только приказам, он подчинялся закону». Репортаж Арендт вызвал негодование еврейского сообщества, но банальность зла продолжает существовать, хотя и не в форме геноцида.

[144] Arendt H. The Last Interview and Other Conversations. L.: Melville House, 2013.

[145] Арендт Х. О революции / Пер. И. Косича. M.: Европа, 2011. С. 362.

[146] Carson R. Silent Spring. L.: Hamish Hamilton, 1963.

[147] Jacobs J. The Last Interview and Other Conversations. N. Y.: Melville House, 2016. P. 9.

[148] Арендт. О революции. С. 387–388.

[149] Lefebvre H. Le temps des méprises. P.: Éditions Stock, 1975. P. 128.

[150] Арендт Х. Vita Activa, или О деятельной жизни / Пер. В. Бибихина. M.: Ад Маргинем Пресс, 2017. С. 263.

[151] Lefebvre H. Quand la ville se perd dans une métamorphose planétaire // Le Monde diplomatique. May 1989. P. 17.

[152] Белый А. Петербург. M.: Наука, 1981. С. 76.

[153] Платон. Государство. Книга 7 // Платон. Cоч. в 4 т.Т. 3. Ч. 1. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2007. С. 349–386.

[154] Шамиссо А. Удивительная история Петера Шлемиля / Пер. И. Татаринова // Шамиссо А. Избранное. Л.: Художественная литература, 1974. С. 38.

[155] С 2007 года университет открыт для всех тех, кто не может попасть в «официальные» платные университеты. Чтобы получить степень Be Free, студенты посещают занятия и встречи, голосуют на выборах и участвуют в делах сообщества. Активное любительское участие противопоставляется пассивной профессиональной репрезентации. На студенческом удостоверении изображен талисман университета: хулиганского вида кот в сапогах, смеющийся над пограничным контролем и элитой Лиги плюща. См. подробнее: Fullilove M. Urban Alchemy. N. Y.: New Village Press, 2013.

[156] Williams R. Communications. Harmondsworth: Penguin, 1962.

[157] В эру интернета и высоких технологий мне бы хотелось верить ввозрождение духа подпольного самиздата 1960-х, полного смелых идей и политики. В голову приходит журнал Black & Red, основанный Фредом Перлманом и его женой, Лоррейн Нибаккен-Перлман. Перлман был замечательным примером любителя, «свободным интеллектуалом» (по его собственным словам), отказавшимся от академической стези. В 1960-х Перлман начал радикальный образовательный проект в Анн-Арбор, штат Мичиган. Там вместе с женой они и издавали свой анархистский журнал Black & Red, который печатали у себя в гостиной. Вскоре редакция журнала расширилась до радикального издательства, которое существует до сих пор. Его первым бестселлером было «Общество спектакля». Пусть версия перевода классической книги Дебора была не самая точная, зато очень резкая и революционная, сопровождающаяся смешными иллюстрациями, — отличное наследие 60-х. Перлман умер слишком рано, ему было всего пятьдесят. Трогательные воспоминания его жены (Nybakken-Perlman L. Having Little, Being Much. Detroit: Black & Red Books, 1989) представляют собой вдохновляющую эпитафию жизни любителя.

[158] McGuirk J. Radical Cities: Across Latin America in Search of a New Architecture. L.: Verso, 2014. P. 33.

[159] Небоскреб в Лондоне, построенный по проекту Ренцо Пиано в 2012 году. — Примеч. пер.

Мое первое столкновение с профессиональным миром произошло рано, когда мне было всего пять лет. Тогда я еще не осознавал этого, но позже понял, в чем было дело. В 1965 году мою бабушку переселили в квартал Баронс Хэй в Кантрил-фарм, новый микрорайон на окраине Ливерпуля. C тем переездом было связано несколько проблем. Во-первых, моих бабушку с дедушкой и их дочкой

(моей тетей Эмили) переселили, не спрашивая, хотят они того или нет. Их просто известили письмом, не оставив выбора. Семью переселили «ради их собственного блага» в рамках программы зачистки трущоб, проводившейся в 1960-х, когда из центральных районов Ливерпуля пятнадцать тысяч человек переехало в Ноусли, за городскую черту. Чопорный, хотя и бедноватый домик моей семьи на Холден-стрит в районе Токстет, у Аппер-Парламент-cтрит, где каждый знал друг друга, был признан городскими «экспертами» непригодным для жизни.

В распоряжении профессиональных планировщиков было достаточно данных, чтобы это доказать. Они продвигали новые смелые идеи того, какой должна быть городская жизнь. Новый проект был разработан в соответствии со строительным «методом Камю» — системой индустриального полносборного строительства, разработанной французским инженером Раймоном Камю и запатентованной в 1948 году. Бетонные панели фабричного производства можно было собрать быстро и дешево, возводя по две тысячи зданий в год. Во Франции эта система использовалась не только для обеспечения жильем семей низкого и среднего достатка, но и при строительстве эксклюзивной Марсельской жилой единицы Ле Корбюзье. «Метод Камю» повлиял на крупномасштабную государственную программу жилищного строительства в Советском Союзе, развернувшуюся в 1950–1968 годах.

Однако микрорайон Кантрил-фарм начал разваливаться еще до того, как закончилось строительство. В квартирах стояла сырость; звукоизоляции не было; общие коридоры оказались темными, слабое освещение зачастую не работало; лифты были сломаны, а ремонтные работы никогда не проводились. Не было общественного транспорта, больниц, магазинов. Это было многоэтажное дикое захолустье посреди поля, отрезанное от всего на свете, без достойного воспоминаний