— В моей следующей жизни, — сказала Бетси, закрывая дверь, — я постараюсь стать одним из ваших детей.
— В следующей жизни, — крикнул ей вслед Рааб, — я бы тоже этого хотел!
Внезапно в приемной раздался громкий треск. Сначала Раабу показалось, что это кто-то ворвался или что-то взорвалось. Он уже подумал, не нажать ли кнопку тревоги. Громкие, незнакомые голоса выкрикивали команды.
Бетси снова вбежала в офис с паническим выражением на лице. За ней вошли двое мужчин в костюмах и морских ветровках.
— Бенджамин Рааб?
— Да… — Он встал лицом к высокому лысеющему человеку, который обратился к нему и, видимо, был старшим. — Вы не имеете права вот так сюда врываться. Что, черт возьми, происходит…
— Происходит то, мистер Рааб, — сказал мужчина и швырнул на стол сложенный документ, — что у нас есть ордер от федерального судьи на ваш арест.
— Арест?.. — Внезапно люди в пиджаках ФБР оказались повсюду. Его сотрудников собрали и велели им убираться. — За что, черт возьми?
— За отмывание денег, содействие криминальным действиям и недоносительство, а также заговор с целью обокрасть американское правительство, — прочитал агент. — Что скажете, мистер Рааб? Содержимое данного офиса изымается и приобщается к делу в качестве материальных улик.
— Что?
Он не успел больше ничего сказать, как второй агент, молодой латиноамериканец, крутанул Рааба, завел его руки за спину и надел на них наручники. И это на глазах у всех его работников.
— Это безумие. — Рааб изогнулся, пытаясь взглянуть в лицо агенту.
— Ну еще бы, — фыркнул агент. Он взял туристскую брошюру из рук Рааба. — Ай-ай-ай, — насмешливо сказал он, кидая брошюру на стол, — а такое могло быть приятное путешествие.
Глава вторая
— Последи как следует за этими детками, — пробормотала Кейт Рааб, глядя в мощный микроскоп фирмы «Сименс».
Тина О’Герн наклонилась над микроскопом.
— Bay!
В ярком люминесцентном свете линз с высоким разрешением хорошо были видны две увеличенные клетки. Одна была лимфоцитом, дефектной белой кровяной клеткой, у которой из мембраны тянулись волосатые частицы. Вторая была тоньше, изогнутая и с большим белым пятном в центре.
— Это у нас альфа-мальчик, — сказала Кейт, несколько увеличивая изображение. — Мы их зовем Тристаном и Изольдой. Так их Пакер назвал. — Она взяла со стола тонкий металлический щуп. — Давай теперь проверим…
Пока Кейт работала щупом, Тристан подбирался к более плотному лимфоциту. Дефектная клетка сопротивлялась, но волнистая клетка настойчиво продолжала возвращаться, как будто искала слабое место в мембране лимфоцита. Как будто нападала.
— Больше похоже на Ника и Джессику, — хихикнула Тина, наклонившись над микроскопом.
— Следи.
Как будто по сигналу волнистая клетка, казалось, начала зондировать волосатые края белой кровяной клетки, и затем прямо у них на глазах атакующая мембрана вроде как проникла за границы своей жертвы, и они слились в одну, более крупную клетку с белым пятном в центре.
— Надо же!
— Любовь причиняет боль, не так ли? — Кейт подняла голову от микроскопа. — Белая клетка — лимфобласт, их Пакер еще зовет лейкоцитами-убийцами. Они несут лейкемию. Посмотрим на следующей неделе, что произойдет с ними в растворе плазмы, сходном с кровяным потоком. Мне нужно зарегистрировать результаты.
— Ты занимаешься этим весь день напролет? — Тина скорчила гримасу.
Кейт хмыкнула. Добро пожаловать в жизнь в чашке Петри.
— Весь год.
Последние восемь месяцев Кейт работала лаборантом в лаборатории доктора Гранта Пакера в медицинском колледже имени Альберта Эйнштейна в Бронксе. Его работы в области цитогенной лейкемии начали производить много шума в медицинских кругах. Она защитила диплом в Университете Брауна, где они с Тиной на старшем курсе вместе работали в лаборатории.
Кейт всегда была умницей, но, как подчеркивала она, брала не свинцом в заднице. Ей было двадцать три года. Она любила повеселиться, побывать в новых ресторанах, сходить в клуб. Уже в двенадцать лет она обходила большинство парней на сноуборде. У нее был возлюбленный, Грег, резидент второго года в медицинской школе Нью-Йорка. Просто большую часть дня она проводила над микроскопом, записывая данные и переводя их в цифровые файлы, но они с Грегом всегда шутили, когда им удавалось встретиться, что в их взаимоотношениях одной лабораторной крысы достаточно. И все-таки Кейт свою работу любила. Пакер вскружил немало голов, и Кейт должна была признаться, что было время, когда и она подумывала о нем.
Тем более что, по ее мнению, она была, вне всякого сомнения, единственным человеком, который мог наизусть пересказать «Десять ступеней развития клетки» Клири и отличалась еще тем, что имела татуировку двойного завитка ушной раковины на ягодице.
— Лейкоскопофия, — пояснила Кейт, — поначалу поражает воображение. Попробуй пронаблюдать за клеткой тысячу раз. Теперь смотри, что получилось.
Они снова склонились над микроскопом. Осталась всего одна клетка — большой, извилистый Тристан. Дефектный лимфобласт исчез.
Изумленная Тина присвистнула.
— Если такого можно достичь на живой модели, надо бежать получать Нобелевскую премию.
— Где-нибудь лет через десять вполне возможно. Лично я лишь надеюсь успешно защитить диссертацию, — улыбнулась Кейт.
В этот момент начал вибрировать ее сотовый. Она подумала, что это Грег, который любил посылать ей электронной почтой забавные фотографии с обходов, но когда она взглянула на экран, то покачала головой и снова спрятала телефон в карман своего лабораторного халата.
— Если это не он, тогда мама, — вздохнула она.
Кейт отвела Тину в библиотеку, где хранилась коллекция цифровых видеозаписей культуры стволовых клеток, описывающая около тысячи взаимодействий.
— Работа всей моей жизни! — Она представила ее Максу, главной драгоценности Пакера, цитогенетическому микроскопу ценой в два миллиона, который умел разделять хромосомы в клетке и вообще давал им возможность работать. — У тебя будет ощущение, что ты ходишь к нему на свидание. Подожди с месяц.
Тина оглядела микроскоп и пожала плечами в насмешливом одобрении:
— Случалось и похуже.
Тут снова зазвонил сотовый телефон Кейт. Она вытащила его. Снова мать. Но на этот раз имелось и текстовое сообщение:
«Кейт, случилась беда! Срочно позвони домой!»
Кейт недоуменно смотрела на экран. Она никогда раньше не получала таких посланий. Ей не нравилось, как оно звучит. Она перебрала в уме, что могло случиться, и все оказалось плохим.
— Тина, прости, но мне нужно позвонить домой.
— Да ради Бога. Я пока попробую начать общаться с Максом.
Сильно нервничая, Кейт набрала номер родительского дома в Ларчмонте. Мать сняла трубку после первого звонка. Кейт сразу услышала тревогу в ее голосе.
— Кейт, беда с отцом…
Случилось что-то плохое. Ее охватила дрожь. Отец никогда не болел. Он был в прекрасной форме. Он, вполне возможно, мог, если повезет, побить Эм в игре в сквош.
— Что случилось, мам? Он в порядке?
— Я не знаю… Только что звонила его секретарша. Твоего отца арестовали, Кейт. Его арестовало ФБР!
Глава третья
Они сняли с него наручники уже в штабе ФБР на Фоли-сквер на Манхэттене, провели в узкую комнату с деревянным