Важную роль в жизни Холкема играла охота – мой отец и все его друзья буквально жили этим. Охота соединяла Куков и королевскую семью – ведь Сандрингем находился всего в десяти милях, меньше получаса езды. Королева Мария однажды позвонила моей прапрабабушке, чтобы заехать к ней вместе с королем. Узнав об этом, мой прадед остался очень недоволен: «Заехать?! Господи, конечно же нет! Это не следует поощрять!»
Отец мой охотился с отцом королевы Елизаветы, королем Георгом VI, а мой прадед и дед – с королем Георгом V. Они охотились и в Холкеме, и в Сандрингеме, но Холкем был особенно хорош для охоты: дикие куропатки здесь водились в изобилии. Именно в Холкеме изобрели особый способ охоты – специально была насажена круглая роща, куда охотничьи собаки сгоняли дичь, что повышало эффективность стрельбы.
И здесь же была изобретена шляпа-котелок: один из моих предков настолько не любил непрактичные цилиндры, что отправился в Лондон и заказал совершенно новую шляпу. Качество ее он проверял, топая и прыгая по ней, пока окончательно не удовлетворился. С этого времени егеря стали носить шляпы «билли кук», названные в его честь.
У нашей семьи были и другие связи с королевской семьей. Хорошо известно, что Эдуард, принц Уэльский, а впоследствии король Эдуард VIII, имел немало романов с замужними, зрелыми аристократками, в том числе и с моей бабушкой по отцовской линии, Мэрион.
Отец мой был конюшим герцога Йоркского, а его сестра, моя тетя, леди Мэри Харви, была фрейлиной герцогини Йоркской после того, как та стала королевой. Когда в 1937 году герцог Йоркский стал королем Георгом VI, мой отец стал его главным конюшим. В 1953 году после коронации королевы Елизаветы II мама стала камер-фрау – высший титул фрейлины.
Отец всегда с большой любовью относился к королевской семье и был очень внимателен, когда они приезжали к нам с визитом. Мои первые воспоминания о принцессах Елизавете и Маргарет относятся к очень юному возрасту – мне было года два или три. Принцесса Елизавета была на пять лет старше – а это очень много, в моих глазах она была почти взрослой. Принцесса же Маргарет была старше меня всего на два года, и мы сразу же подружились. Она была озорной, веселой, изобретательной – лучшей подругой, какую только можно придумать. Мы носились по всему Холкему среди больших картин и статуй, устраивали веселые проделки в лабиринтах коридоров или выпрыгивали из дверей прямо на лакеев, которые несли большие серебряные подносы из кухни. Принцесса Елизавета всегда вела себя хорошо и вечно нам выговаривала: «Нельзя так вести себя, Маргарет! Ты не должна так поступать, Энн!»
На одной фотографии мы стоим в рядок. Принцесса Елизавета хмурится на принцессу Маргарет, подозревая ее в очередной проделке, а принцесса Маргарет смотрит на мои туфли. Спустя много лет я показала ей эту фотографию и спросила:
– Мэм, почему вы смотрели на мои туфли?
– Я так завидовала – у тебя были серебристые туфельки, а мне достались коричневые.
Летом принцессы приезжали на пляж Холкем, и мы целыми днями строили замки из песка. На нас были очень некрасивые и закрытые черные купальники, черные резиновые шапочки и туфли. Няни грузили нас в пляжный автобус, загружали корзины для пикника с сэндвичами и напитками, и мы каждый день отправлялись на пляж вне зависимости от погоды. У нас там был собственный домик – взрослые располагались в другом, расположенном среди деревьев. Мы чудесно проводили время – рыли в песке ямы, надеясь, что туда кто-нибудь упадет.
Каждое Рождество наша семья отправлялась на праздник в Букингемский дворец. Нас с Кэри наряжали в платьица с рюшами и серебристые туфельки. В конце праздника детей приглашали к большому столу возле елки за подарками. За столом стояла внушительная королева Мария – я ее немного побаивалась. Королева была высокой и очень импозантной. Принцесса Маргарет никогда не пыталась к ней приласкаться, потому что каждый раз, увидев ее, королева Мария говорила: «Вижу, ты так и не выросла». Принцесса Маргарет очень переживала, что на всю жизнь останется маленькой, и бабушку свою недолюбливала.
Но королева Мария преподнесла мне очень важный жизненный урок. Однажды Кэри подбежала к столу и схватила большого плюшевого мишку, который сидел среди подарков. Прежде чем выбрала подарок я, королева Мария наклонилась ко мне и сказала:
– Энн, чаще всего замечательные и очень ценные подарки лежат в маленьких коробочках.
Я замерла. Я нацелилась на другого плюшевого мишку, но королева так меня напугала, что я не решилась выбрать что-то, кроме маленькой коробочки. Внутри лежало красивое ожерелье из жемчуга и кораллов. Королева Мария была совершенно права. В моей маленькой коробочке лежал подарок, который я ценю и по сей день.
У нас были очень тесные и дружеские отношения с королевской семьей. В юности принц Чарльз был для меня младшим братом – он неделями жил у нас в Холкеме. Его отправляли к нам и во время заразных детских болезней, например, когда он заболел ветрянкой. Дело в том, что королева никогда не ходила в школу, не имела контакта и не болела детскими болезнями. Принц Чарльз был на шестнадцать лет младше меня и по возрасту куда ближе моей младшей сестре, Саре. Но на пляж мы всегда отправлялись все вместе.
Мой отец учил его ловить угрей в озере, а когда он стал старше, моя мама позволяла ему кататься по нашему парку на «Ягуаре» и «Мини-Майноре». Ему это страшно нравилось. Уехав, он засыпал маму благодарственными письмами и твердил, что дождаться не может, когда снова окажется в Холкеме. Он был очень добрым и ласковым мальчиком. Я его очень любила – да и вся наша семья всегда относилась к нему с большой теплотой.
Как только я повзрослела достаточно, чтобы заняться верховой ездой, парк Холкема стал моим. Я отважно скакала повсюду на моем пони Китти. Когда мы стали еще чуть старше, нам с Сарой позволили ездить на пони к одному из самых симпатичных наших арендаторов, Гэри Мофе. Спустя много лет я очень сдружилась с его женой Марит. Гэри скакал по парку на огромном черном жеребце, а за ним трусили наши безнадежные пони. Мы изо всех старались успеть за ним, но получалось не очень.
Не только наша семья была частью Холкема, но и все, кто работал в поместье. Порой это были очень интересные люди. Главный садовник, мистер Паттерсон, по утрам с энтузиазмом играл на волынке – он делал это каждый