Анна ненадолго поставила свою сумку на землю.

– Нам следует найти место, где можно будет остановиться на ночлег. Или хотя бы оставить свои вещи. И еще нам нужно поесть. Никогда в жизни не видела столько людей.

– Хочешь, я понесу твою сумку? – спросил Лев, но он и без того выглядел очень усталым и нес гораздо больше, чем Анна и Симонис.

Вместо ответа Анна снова взяла сумку и двинулась вперед. Вскоре они нашли уютный постоялый двор, где подавали обед. Тут были отличные перины, набитые гусиным пухом, и чистые полотняные простыни. В каждой комнате стояла довольно большая бадья, в которой можно было искупаться, и уборная с трубчатым стоком. Комната стоила восемь фоллисов за ночь – без учета питания. Это было дорого, но Анна сомневалась, что сможет найти что-нибудь дешевле.

Она боялась выходить на улицу, боялась совершить еще одну ошибку – сделать женственный жест или даже не отреагировать на что-то. Этого будет достаточно, чтобы люди пригляделись к ней внимательнее и заметили различие между ней и настоящим евнухом.

Анна и ее спутники пообедали на постоялом дворе – свежей кефалью и пшеничным хлебом. Потом задали несколько осторожных вопросов о более дешевом жилье.

– О, его нужно искать подальше от берега, – добродушно заметил их сосед по столу, невысокий седой человек в поношенной тунике, которая доходила ему лишь до колен. Ноги его были обмотаны тканью, чтобы было теплее, но работать в таком одеянии было невозможно. – Чем дальше на запад, тем дешевле. Вы приезжие?

Не было смысла это отрицать.

– Из Никеи, – уточнила Анна.

– А я из Сестоса[2]. – Мужчина усмехнулся беззубым ртом. – Рано или поздно все попадают сюда.

Анна поблагодарила его за подсказку, и на следующий день они наняли осла, погрузили на него свои вещи и переехали на более дешевый постоялый двор – ближе к западной окраине у городской стены, недалеко от ворот Харисия.

В ту ночь Анна лежала в постели, прислушиваясь к незнакомым звукам города. Константинополь, сердце Византии… Она с детства слышала истории об этом городе, которые рассказывали ее родители и бабушки с дедушками. И вот она здесь. Византия казалась ей такой странной, такой огромной, что у Анны просто не хватало воображения, чтобы осознать ее размеры.

Но, сидя в четырех стенах, она ничего не добьется. Для того чтобы выжить, ей придется с утра начать поиски дома, в котором она сможет принимать пациентов.

Несмотря на усталость, Анне никак не удавалось уснуть. Когда же сон все-таки сморил ее, ей привиделись незнакомые лица. Во сне Анна панически боялась заблудиться.

По рассказам отца она знала, что Константинополь с трех сторон окружен водой. Его главная улица называется Меса, она похожа на букву «Y». Два рукава встречаются у форума Амастриана, и дальше улица тянется на восток, до самого моря. Отец говорил, что все известные здания расположены вдоль нее: собор Святой Софии, форум Константина, Ипподром, старинные императорские дворцы и, конечно, лавки, где продают изысканные артефакты, шелка, специи и драгоценные камни.

Анна и ее спутники отправились в путь утром и шли очень быстро. Воздух был свежим. Продуктовые лавки были открыты, и почти на каждом углу были переполненные пекарни, но у Анны и ее спутников не было времени на то, чтобы остановиться и полакомиться свежей выпечкой. Они блуждали по причудливому переплетению узких улочек, которые прорезали город от спокойных вод Золотого Рога на севере до Мраморного моря на юге. Несколько раз путешественникам приходилось прижиматься к стенам, пропуская осликов, запряженных в повозки, на которых высились товары на продажу – в основном овощи и фрукты.

Когда Лев, Симонис и Анна дошли до того места, где Меса расширялась, мимо них, высокомерно задрав голову, прошествовал верблюд. За ним шел какой-то человек, согнувшись под огромной кипой хлопка. Центральная улица была заполнена народом. Кроме местных жителей, греков, Анна заметила в толпе мусульман в тюрбанах, болгар с коротко остриженными волосами, темнокожих египтян, голубоглазых скандинавов и скуластых монголов. Женщина спросила себя, не чувствуют ли они себя здесь чужаками, так же как и она. Не пугает ли их этот огромный город, суета, буйство красок, яркие одежды, лавки с разноцветными навесами – пурпурными, синими, золотыми, бледно-розовыми.

Анна не знала, с чего начать. Видимо, придется расспросить прохожих.

– Нам нужна карта, – сказал Лев, нахмурившись. – Город слишком большой, и без нее нам не разобраться, где мы находимся.

– Следует искать приличный жилой район, – добавила Симонис, вероятно, вспомнив о доме, который они оставили в Никее.

Но она хотела приехать сюда почти так же, как и Анна. Юстиниан, брат-близнец Анны, всегда был любимцем Симонис. Служанка горевала, когда он уехал из Никеи, чтобы поселиться в Константинополе. Когда Анна получила последнее, отчаянное письмо о его изгнании, Симонис не могла думать ни о чем, кроме спасения Юстиниана. Лев же, сохраняя хладнокровие, настаивал на том, чтобы сначала спланировать их действия. Он прежде всего заботился о безопасности Анны.

Им понадобилось еще несколько минут, чтобы найти лавку, в которой продавали рукописи. Там они спросили о карте.

– О да, – немедленно отозвался лавочник.

Невысокий, жилистый, с седыми волосами и широкой улыбкой, он открыл ящик, стоявший позади него, и вытащил несколько свитков. Лавочник развернул один из свитков и показал его Анне.

– Видите? Четырнадцать районов. – Он ткнул пальцем в треугольник, нарисованный черными чернилами. – Это Меса, она идет вот сюда. – Лавочник показал на карте. – Тут стена Константина, а там, на западе, – стена Феодосия. Здесь изображено все, кроме тринадцатого района, расположенного на другом берегу Золотого Рога, на севере. Он называется Галата. Но вы вряд ли захотите жить в этом месте. Там селятся одни чужеземцы. – Он свернул свиток и вручил его Анне. – Карта стоит два солида.

Услышав цену, Анна была потрясена и даже заподозрила: лавочник каким-то образом догадался, что она не местная, и решил воспользоваться ее неосведомленностью. Тем не менее она отдала торговцу требуемую сумму.

Они шли по Месе, стараясь не глазеть по сторонам, подобно провинциалам. Вдоль ряд за рядом выстроились прилавки торговцев, укрытые разноцветными навесами. И хотя ткань была крепко привязана к деревянным столбам, она трепетала при каждом сильном порыве ветра, словно была живой и изо всех сил старалась вырваться на волю.

В первом квартале были торговцы специями и благовониями. Воздух тут был напоен чудесными ароматами, и Анна с удовольствием его вдыхала. У нее не было ни времени, ни денег, но она не могла оторвать взгляд от этого великолепия. Ничто не сравнится с шафраном насыщенного желтого цвета, с богатыми оттенками коричневого мускатного ореха… Анна знала лечебные свойства этих специй – даже экзотических. Дома, в Никее, ей приходилось заказывать их и дополнительно платить за доставку. А здесь они лежали на прилавках,