Эти видения были плодом ее воображения или к ней возвращалась память? Пьетро достаточно хорошо знал ее тело, чтобы описать шрам от аппендицита. Может, ее эротические грезы и есть возвращение памяти? Может, ее мозг постепенно избавляется от амнезии?

– Как ты себя чувствуешь? – Глубокий баритон вызвал у Молли внутреннюю дрожь, словно она все еще пребывала в эротической дреме. – В салоне нормальная для тебя температура?

Ее румянец стал еще ярче, и он это заметил.

Пьетро постоянно за ней наблюдал. Молли была приятна его забота.

– Все в порядке. Спасибо. – Она заставила себя повернуться к Пьетро. При дневном свете он был так же опасно привлекателен. Он выглядел как супермодель с обложки глянцевого журнала или как герой телевизионного ток‑шоу о богатых и знаменитых.

Она не могла сказать, что он красив. Этот надменный взгляд, крупный нос и квадратная челюсть придавали ему вид сильного мужчины, с которым шутки плохи.

И тем не менее вчера он утешил ее и успокоил, держал за руку до тех пор, пока она не заснула. Он терпеливо ждал утром, когда будут готовы последние анализы перед выпиской. Затем переговорил с лечащим врачом и другими специалистами.

Он явно был важной персоной. Все говорили с ним очень почтительно. А вот Молли практически ничего не могла про него вспомнить.

– Как вы меня нашли? – спросила она, глядя в карие в золотистую крапинку глаза.

– Мои люди занимались твоими поисками.

– Ваши люди?

– Да, мой штатный персонал.

– У вас есть сотрудники? – Как только вопрос был задан, она почувствовала себя глупо. Конечно, у него есть штат. Вот и едут они в лимузине с водителем. И должен же кто‑то заботиться о его внешнем виде.

Он пожал плечами:

– У меня частная фирма. Я поручил нескольким доверенным сотрудникам твои поиски.

Стало быть, немаленькая компания.

– Вы не сами меня искали?

Пьетро помрачнел.

– Ты пропала весьма неожиданно. Я нанял частного детектива, – довольно резко ответил он, и Молли с облегчением поняла, что Пьетро носил свои переживания внутри.

У нее, вероятно, сработал стереотип, представлявший итальянцев экстравертами, а Пьетро был другим. Он блестяще играл роль невозмутимого мачо, но на самом деле беспокоился за нее.

– Каким образом я пропала?

– Прости? – Он удивленно прищурился.

– Почему вы не знали, где я?

Пьетро молча на нее смотрел.

– Я так понимаю, что я не за пакетом молока вышла?

– Ты поехала в Рим и…

– В Рим? – переспросила она. – Разве мы не там жили? – Он дал водителю римский адрес. Но у нее и сейчас голова была не совсем ясной. Неужели она ошиблась?

– Мы жили на вилле за городом. Ты хотела поехать в Рим, но я не мог тебя сопровождать, поскольку у меня были важные дела.

Молли слушала с возрастающим беспокойством. Конечно, жить в фамильном загородном особняке – это нормально, но подобный образ жизни никак не вязался у Молли с рафинированным Пьетро. Она не представляла его в джинсах и футболке, хотя ей этого хотелось. Она была уверена, что и в простой одежде он будет выглядеть идеально.

Она объяснила свое беспокойство нестандартностью ситуации, вроде бы женаты, но чужие друг другу. И еще тем, что он словно проверял, верит ли она тому, что он говорит. А почему не верить? Он думает, она не помнит, о чем он ей говорил? Она потеряла долговременную память, но прекрасно помнит все, что произошло с того момента, как он появился у нее в палате.

– Проблема в том, что, приехав в Рим, ты словно испарилась. – И снова в его голосе появилось напряжение. Молли поняла, что Пьетро сдерживает себя. Это очень по‑мужски – не показывать свою уязвимость. И вероятно, он не хотел ее расстраивать, демонстрируя, как он переживал ее исчезновение.

– Я не специально.

Он посмотрел ей в лицо, и его черты смягчились.

– Теперь это не имеет значения. Все уже закончилось.

Он взял ее руку в свою и тихонько пожал. Молли тут же почувствовала себя лучше. Она ответила на его пожатие, но в этот момент лимузин резко повернул, и Пьетро выпустил ее руку.

– Но у нас есть квартира в Риме, и мы туда сейчас едем, да?

Он кивнул:

– Да. Мы почти приехали. Но не возлагай особых надежд на квартиру. Ее только что отремонтировали. Там все новое, и тебе вряд ли удастся что‑нибудь вспомнить.

– Вы читаете мои мысли, – заметила она.

– Вряд ли, – ответил он. – Простая логика.

Молли пожала плечами, стараясь подавить разочарование.

– По крайней мере, в окружении знакомых вещей, хотя бы одежды, я буду чувствовать себя в более привычной обстановке. Никогда не знаешь, что может послужить толчком к возвращению памяти.

Она с тоской подумала о красной расческе и ванильном бальзаме для губ, лежащих в новой дизайнерской сумочке, которую принес утром Пьетро. Пока никакие личные вещи не отомкнули дверь в прошлое.

Она выглядела очень стильно в тонком шелковом платье цвета старинной бронзы и в кожаных босоножках в тон платья. Но это не приносило радости. Молли Агости по‑прежнему была для нее чужой.

– Боюсь, что тебе придется немного подождать.

– Прошу прощения?

Он посмотрел на нее.

– Твою собственную одежду. Ты привезла ее с собой в Рим, но мы здесь не жили. – Она заметила в его лице неуверенность, которая быстро исчезла.

– К сожалению, ты не оставила мне адрес отеля, в котором остановилась в Риме. Твои вещи там.

– Вы не знали, где я остановилась? – Это показалось ей странным.

Он кивнул с огорченным выражением лица:

– Моя секретарша безусловно могла бы заказать тебе номер, но ты уехала так неожиданно и всегда была такой… независимой. Не любила приставать с пустяками.

У Молли голова шла кругом.

– Значит, это не моя одежда? – Она потрогала тонкий и явно дорогой шелк, в котором неловко себя чувствовала.

– Одежду приобрела моя персональная помощница. Очень тактичная и осмотрительная женщина.

Его проницательный взгляд уловил ее тревогу. Он наклонился к ней и взял ее руки в свои.

– Все в порядке, и будет в порядке, Молли, – уверил ее он глубоким бархатным баритоном, каким говорил с ней во сне.

Она задрожала, но не от испуга. От прикосновения Пьетро тело Молли ожило. Горячая волна заплескалась внизу живота, соски напряглись и уперлись в мягкую ткань бюстгальтера.

Она была очень разочарована, что амнезия не проходит. Но прикосновение Пьетро возбуждало и радовало.

Скованность, которую она ощущала в присутствии своего великолепного мужа, начала исчезать. Они так осторожно относятся друг к другу из‑за неординарности ситуации, в которой оказались. А на самом деле их непреодолимо влечет друг к другу.

Он не давит на нее, хотя, наверное, его обижает то, что она его совсем не помнит. Тем не менее он терпелив и спокоен, понимая, насколько все для нее сейчас сложно.

Молли улыбнулась. Ее сердце наполнилось радостью и благодарностью.

– Мне так повезло, что ты у меня есть. Спасибо, Пьетро.

От светлой улыбки Молли у Пьетро перехватило дыхание. Когда она