– Колокольчик я добавил для атмосферы. Старомодный семейный бизнес, традиции и все такое. Должны же в романе быть литературные допущения!
– Не знаю, но разница существенная. А что, если кто-то последовал за ней в агентство и подслушал разговор?
– Тот, с кем она поссорилась? – саркастически поинтересовался я. – Или тот, с кем встретилась в банке?
Готорн пожал плечами.
– То, что между организацией похорон и убийством существует связь, – твоя идея. По крайней мере, в этом ты пытаешься убедить своих чита-ателей. – Последнее слово он произнес с оттяжкой, словно ругательство. – Однако нужно принимать во внимание и другие варианты. Возможно, это чистой воды совпадение, хотя скажу тебе честно – я в совпадения не верю. Я работаю в этой сфере уже двадцать лет и всегда убеждался, что всему есть объяснение. Допустим, миссис Каупер знала, что собирается умереть: ей угрожают, выхода нет. Тогда почему она не обратилась в полицию? И третий вариант: кто-то ее выследил и беспрепятственно подслушал весь разговор, поскольку чертова колокольчика на двери нет! Кто угодно мог зайти и выйти незамеченным – а у тебя эта версия исключается.
– Ладно, уберу.
– И ручку «Монблан» тоже.
– А ее-то почему?.. Ладно-ладно, неважно, уберу.
Готорн тыкал пальцем в страницы, словно пытаясь найти хоть одно предложение, которое его устроило бы.
– Ты как-то выборочно работаешь с информацией, – произнес он наконец.
– В смысле?
– Ну вот ты пишешь, что миссис Каупер пользовалась только общественным транспортом, но не объясняешь почему.
– Тут же сказано – причуда!
– Боюсь, ты судишь слишком поверхностно, приятель. И потом, еще похороны: тебе в деталях известно, какую службу она заказала, однако об этом ты не упомянул.
– Ну как же – псалом, «Битлз»!
– Какой именно псалом? Какую конкретно песню «Битлов»?
Готорн вытащил из кармана блокнот.
– Псалом 33: «Благословлю Господа во всякое время; хвала Ему непрестанно в устах моих». Далее песня «Битлз» под названием «Элинор Ригби». Затем стихотворение некоей Сильвии Плат; тут я рассчитываю на твою помощь – прочел и ни хрена не понял. Потом идет классическая музыка: «Марш принца датского» Джеремайи Кларка. Под конец ее сын должен произнести речь… как там говорят…
– Надгробное слово.
– По хрену. А еще тебе стоило упомянуть, с кем она обедала в «Кафе Мурано»: с театральным продюсером Реймондом Клунсом.
– Подозреваемый?
– Ну прикинь: она только что потеряла пятьдесят штук на постановке мюзикла, который он продюсировал. Деньги и убийство частенько идут рука об руку.
– Что еще я упустил?
– Ты не счел нужным уточнить, что именно в этот день миссис Каупер уволилась из совета директоров театра «Глобус». Двенадцать лет заседала – и вдруг решила все бросить. Потом Андреа Клюванек, уборщица. С чего ты взял, что она осторожно вышла на улицу на цыпочках и вызвала полицию?
– Так написано в ее свидетельских показаниях.
– Да, я читал. А если она врет?
– С чего бы ей?
– Ну не знаю, приятель… Только учти – у нее уже есть судимость, так что она может оказаться вовсе не такой белой и пушистой…
– Откуда вы знаете?
– Проверил. И, наконец, Дэмиэн Каупер, сын жертвы. Стоило бы упомянуть, что он унаследовал от мамочки два с половиной миллиона фунтов – весьма кстати, учитывая его финансовые проблемы.
Я вдруг ощутил противную пустоту в желудке.
– Что за проблемы?
– Насколько я понял, большую часть денег он попросту «вынюхал», однако есть еще дом на Голливуд-Хиллс, бассейн, «Порше», все дела. Есть также английская подружка, родила от него, но вряд ли сильно к нему привязана, учитывая, сколько баб ошивается возле парня…
– Ну хоть что-нибудь в этой главе можно оставить? – спросил я с тоской.
Готорн задумался.
– Мне понравилась хохма про «Край света».
Я уныло смотрел на страницы, веером рассыпанные на столе.
– Зря мы все это затеяли…
Готорн впервые улыбнулся, и в его улыбке вдруг проглянул маленький мальчик. Казалось, частичка души, запертая глубоко внутри, пытается прорваться наружу сквозь костюм, галстук, бледные черты лица, недобрый взгляд…
– Придержи коней, приятель, это всего лишь первая глава. Порви да напиши заново, делов-то. Главное – мы должны выработать совместную стратегию…
Он замешкался, подбирая слова.
– Модус операнди[3], – подсказал я.
Готорн ткнул в мою сторону указательным пальцем.
– Вот только не надо всяких умных фразочек – это как раз и отталкивает людей! Не надо. Просто записывай все, что происходит. Мы поедем на место преступления, поговорим со свидетелями; я предоставлю подробную информацию. Тебе лишь нужно сесть и записать все в правильном порядке.
– А если вы не сможете раскрыть преступление? – усомнился я. – А если полиция первой выяснит, кто убил Дайану Каупер?
Готорн явно оскорбился таким предположением.
– Кучка никчемных болванов? Если бы у них была хоть малейшая зацепка, меня бы не позвали! Большая часть убийств раскрывается в течение сорока восьми часов. Почему? Да потому, что убийцы зачастую не осознают своих действий, все происходит спонтанно: вышел из себя, потерял контроль, и привет. А когда спохватываются и начинают думать о пятнах крови, номерах машин, видеокамерах, уже поздно. Некоторые пытаются замести следы, но с уровнем современной медэкспертизы у них ни малейших шансов.
Однако попадается мизерный процент преднамеренных убийств, когда все спланировано заранее. Например, заказные убийства или какой-нибудь урод забавляется… Полиция такие вещи нюхом чует. Тогда-то меня и зовут – знают, что сами не справятся. Короче, ты должен мне доверять. Если нужны дополнительные детали – спрашивай, если нет – просто записывай все, что видишь. Это тебе не «Тинтин». Договорились?
– Постойте… – Снова Готорну удалось выбить меня из равновесия. – Откуда вы знаете про «Тинтина»? Я вам ничего такого не говорил!
– Ты сказал, что работаешь со Спилбергом, а он как раз занимается режиссурой…
– Он продюсирует.
– Так что же заставило тебя передумать? Жена? Небось решающее слово всегда за ней?
– Так, стоп! – воскликнул я. – Если хотите выработать правила, вот вам главное: никогда не спрашивайте о моей личной жизни! О книгах, о сериалах, о семье, о друзьях…
– Показательно, в каком порядке ты их расположил…
– Я напишу о вас, об этом деле, и когда вы его раскроете – если вам, конечно, удастся, – посмотрим, смогу ли я заинтересовать своего издателя. Запомните одно – я не позволю на меня давить! Это моя книга, и решать, что в ней и как, буду я!
Готорн удивленно поднял брови.
– Спокойно, Тони! Я всего лишь хотел помочь.
В итоге мы пришли к соглашению: я больше не показываю Готорну черновик – уж точно не в процессе и вряд ли даже после окончания. Я буду писать о чем хочу, критиковать его действия, вставлять свои размышления по ходу и так далее. Как только дело дойдет до места преступления, допросов и прочих моментов, я буду строго придерживаться фактов: воздержусь от излишних фантазий, экстраполяций и тому подобного, чтобы не уводить читателя в сторону.
Что касается первой главы – забудьте про колокольчик и ручку «Монблан».