Маргарита облизала пересохшие губы.
– У тебя есть имя?
– Несколько. Можешь звать меня Робертом.
– Роберт. – Она сделала шаг вперед и подошла к нему вплотную, вглядываясь внимательно в черты его лица. – Странно. Имя не восточное, а ты явно родом откуда-то оттуда. – Маргарита взглянула под другим углом. – Не так ли? Какая-то иная раса... Дайте подумать... Полинезия? – Она улыбнулась. – Сама я из Венеции, поэтому знаю, что это такое.
– Что «что это такое»?
– Быть чужаком. – Повернувшись, Маргарита направилась к дивану. – Мне приходится жить среди сицилийцев. Никто тебе не доверяет, абсолютно никто. – Она села, скрестив ноги. – Тебя всегда ставят в такое положение, когда приходится доказывать свою лояльность, даже близким.
До Дук про себя улыбнулся. Ему нравилось в ней это, интриговало. С вожделением он уставился на ее длинные стройные ноги – сделать это было весьма просто – с тем, чтобы придать ей мужества. Поскольку же это вожделение было преднамеренным, то его не следовало акцентировать. Он хотел – нет, откровенно говоря, он жаждал знать, насколько долго ее хватит, на что она будет способна в самых экстремальных ситуациях. Сейчас он был уверен в одном: она даст ему эту возможность.
– У тебя есть семья?
Вопрос пронзил его подобно лезвию ножа, тем не менее, он одарил ее одной из своих очаровательных улыбок из комедии масок.
– Это было очень давно, – голос прозвучал неестественно глухо и неискренне даже для его собственного уха, Маргарита же была достаточно проницательна, чтобы тоже уловить фальшь.
– Ты сирота?
– Зерна разложения были посеяны во мне в ранней юности.
– Странную мысль ты высказал. Это правда? У тебя нет семьи? – Маргарита выдержала его взгляд.
Он пожал плечами, дескать, какое это имеет значение. Его бесила фраза, сорвавшаяся с языка. Он что, рехнулся?
Он решил порвать ту связующую их нить, которая начала раздражать его в не меньшей степени, чем и Маргариту.
– Что тебе нужно от Доминика? – откуда-то из-за спины раздался голос Маргариты.
– Информация, – ответил До Дук. – Только он способен ее предоставить.
– Это упрощает дело. Когда он позвонит, я получу ее от него и сообщу тебе.
Губы До Дука скривились в такой холодной усмешке, что Маргарита поняла: этот человек – не более чем орудие.
– Маргарита, я хочу еще раз напомнить тебе, что, если ты хоть на йоту отступишь от намеченного сценария, Франсина умрет, и ты будешь тому виной.
– Да-да! – по ее телу пробежала судорога, и она спрятала лицо в ладонях. – Только не повторяй больше этого. Я не желаю, чтобы ты даже думал об этом.
Она подняла голову и посмотрела на него, сквозь слезы она изучающе вглядывалась в его лицо.
– А тебе известно, что, несмотря на все то, что сделал Доминик, у него еще достаточно друзей, которых он спас от фэбзэровцев и которые сильны и влиятельны.
– Да, я знаю, насколько они сильны и влиятельны, – согласился До Дук. – А кто, ты думаешь, меня послал?
Это был рассчитанный риск, но, чтобы сохранить свой контроль над ней, приходилось блефовать.
– Господи, этого не может быть! – в ужасе воскликнула Маргарита. – Это убьет его.
До Дук пожал плечами, подошел к ней и сел рядом на диван.
– Жизнь полна неожиданностей – даже моя.
– Нет, нет, нет, – еле дыша, повторяла Маргарита, – ты все лжешь. – Она вздрогнула. – Я знаю друзей Доминика. Им можно полностью доверять. Если ты причинишь ему вред, они достанут тебя. Это тебя не беспокоит?
– Наоборот. Я буду это только приветствовать. Он наблюдал, как целая волна эмоций прокатилась по ее лицу.
– Боже, кто же ты такой, – прошептала она. – Какие грехи я совершила, что вынуждена общаться с тобой.
– Скажи, ты настолько же невиновна, насколько твой брат виновен?
Маргарита не обращала внимания на слезы, медленно текущие по щекам.
– Нет абсолютно невиновных, но я... Сегодня какой-то Судный день. Что бы я ни сделала, его кровь будет на моих руках.
– В конце концов, все мы – животные, – заключил До Дук. – Иногда приходится вываляться в грязи. Сейчас твоя очередь.
Она вынула новую сигарету:
– Уподобиться тебе? Никогда.
– Надеюсь, этого не произойдет, – улыбнулся До Дук.
Маргарита взялась за зажигалку, затем, очевидно, передумала и положила сигарету обратно.
– Меня пугает то, что ты знаешь о предстоящем звонке Доминика.
– Да. Знаю.
– Его друзья...
– У него нет больше друзей.
Он наклонился к тому месту, куда упал разбитый бокал с бренди, и, подняв кусок стекла, сжимал в руке до тех пор, пока на пальцах не выступила кровь; наблюдая, как стекло прокалывает кожу, Маргарита осознавала, что в этом стремлении к боли – в той или иной форме – заключен важнейший компонент сущности этого человека. Она не придала этому выводу особого значения, будучи не в состоянии понять его важности.
Ее удивляло, почему он не напал на нее. Для этого у него были все возможности: когда она обнаженной лежала в ванне, когда она одевалась, а он наблюдал, в любой момент на этой софе в библиотеке. Действительно, после того как прошел первый шок от его внезапного вторжения, она предоставляла ему все возможности, хорошо зная, что, зажатый между ее бедер и переполненный тестостероном, он лишится способности здраво мыслить.
Необходимо что-то предпринять, чтобы выбраться из этого кошмара. Она передвинулась на диване, задирая юбку еще выше – к самому основанию бедер. До Дук перевел взгляд с окровавленных пальцев на ее обнаженную плоть. Казалось, этот взгляд имеет вес и источает тепло. Она почувствовала, что ее щеки начинают гореть.
– Что с тобой происходит? – она не узнала своего голоса.
До Дук посмотрел на нее. Его палец оставил кровавый след в форме полумесяца на трепещущей плоти внутренней поверхности ее бедра. Он повел пальцами выше, к теплому даже сейчас лону. Маргарита, почувствовав этот порыв, сделала все возможное, чтобы повалить его на себя, разжечь огонь в его крови.
Резкий звонок телефона заставил ее остолбенеть. Она уставилась на аппарат, как на ядовитую змею. До Дук убрал руку, ее последний шанс канул в Лету.
– Возьми трубку, – приказал До Дук, глядя в ее расширившиеся от ужаса зрачки.
Маргарита медлила, ее била дрожь. Она уговаривала себя, что это вовсе и не Доминик, звонить может кто угодно. Пожалуйста, пусть это будет любой другой, только не он.
Конвульсивным движением Маргарита вцепилась в трубку. Она сглотнула, затем с надеждой выдохнула:
– Алло?
– Маргарита, bellissima, – прозвучал голос Доминика, и она медленно закрыла глаза.
Книга 1
Старые друзья
Год за годом
На рожице обезьянки
Все та же обезьянья маска
Мацуо Басё
Токио – Марин-Он-Санта-Клауд, Миннесота – Нью-Йорк
Столь ранним утром Токио пахнет рыбой. Причиной тому, возможно, река Сумида, до сих пор земля обетованная для многих рыбаков. Ила же, подумал