– Я тоже! – восторженно поделился столкнувшийся с ней Ворчун, подгоняемый слабым течением.
– Вертушка, давай к нам! – от переизбытка эмоций Лизушка перестала шевелить лапками и едва не ушла под воду. Но широкая морда бдительной Марты тут же отыскала её брюшко и выровняла малышку, не дав ей времени испугаться. Лизушка чихнула, немножко побарахталась, а затем вновь поплыла, обретя равновесие в нежных объятьях Собаки-Реки. Марта кружила вокруг своих подопечных, держа ситуацию под контролем.
Вертушка продолжал колебаться. Он всё-таки вошёл в воду, но явно не горел желанием отрывать лапы от надёжного речного дна. Лизушка подбадривающе тявкнула, но тут её внимание отвлёк на себя Ворчун.
– Погляди-ка на меня, сестрица! – важно пролаял малыш. Повернув голову, Лизушка увидела, что он уже заплыл в самую глубокую часть реки. Пыхтя и усердно шлёпая по воде лапками, щенок рывками приближался к Марте. – Собака-Река совсем не страшная!
– Хвастунишка! – весело хмыкнула Лизушка себе под нос, зажмурившись от удовольствия.
Со стороны берега донёсся пронзительный и тревожный визг Вертушки. Лизушка раскрыла глаза и снова оглянулась на Ворчуна. Тот всё ещё беззаботно плыл в сторону Марты, но, к ужасу Лизушка, Собака-Река схватила его своими мощными челюстями и потащила вниз по течению.
«Он не проявил к ней должного уважения!» – запаниковала Лизушка.
– Ворчун! – залаяла она так громко, как только могла. – Ворчун, возвращайся назад!
Но Ворчун уже ничего не мог сделать. На какой-то момент его голова ушла под воду. Потом опять показалась над поверхностью, но мордочку щенка исказил страх. Он задыхался, не плыл и не сопротивлялся. Он выглядел совершенно беспомощным в зубах могучей Собаки-Реки.
От страха и беспомощности Лизушка истошно завыла. Но тут рядом с ней всплыла Марта и стала мордой подталкивать её к берегу. Едва лапки Лизушки заскребли коготками по речному дну, собака развернулась и изо всех сил поплыла к Ворчуну.
Прерывисто дыша, Лизушка вскарабкалась на берег. Вертушка сразу же кинулся к ней.
– Марта ведь его спасёт? – жалобно проскулил он. – Ох, Марта, пожалуйста, доплыви да нашего братика!
– Я его больше не вижу! – захныкала Лизушка. Её лапки вдруг подкосила ужасная слабость. От речной воды, стекавшей со шкурки, повеяло жутким холодом.
– И я… я тоже не вижу! – чуть не задохнулся от отчаяния Вертушка, изо всех сил напрягая глаза.
Вглядевшись ещё раз вдаль, Лизушка заметила тёмную тень. И эта тень с каждой секундой увеличивалась – Марта усиленно гребла против течения, сжимая в пасти безвольного и ослабевшего Ворчуна. Брату и сестре показалось, будто минула целая вечность, прежде чем чёрная собака выбралась на берег и положила на песок крошечное бездыханное тельце.
– Ворчун! – горестно вскрикнул Вертушка.
Лизушка не смогла даже заскулить. В пасти у неё пересохло, язык прилип к горлу, а тельце до мозга костей пробрал озноб. Её братик почему-то выглядел теперь намного меньше, чем всегда. Это было просто невыносимо!
– Марта, он не шевелится!
– Тихо! – строго цыкнула на щенят Марта. А потом сделала глубокий вдох и, подняв одну из своих сильных перепончатых лап, ударила Ворчуна прямо в бок. Лизушка ахнула и захныкала. Удар показался ей очень болезненным. Но Марта ведь знала, что делала? Марта всегда знала, что делала. Она просто не могла ошибиться именно сейчас!
Ворчун не отреагировал на пинок, и Марта снова ударила его – один раз, второй, третий… Неожиданно тело Ворчуна вздёрнулось, щенок захрипел, и из его пасти потоком хлынула речная вода.
– Благодарю вас, о Всесобаки! – выдохнула с облегчением Марта.
«Похоже, ему очень плохо», – подумала Лизушка, поглядывая на братика. Его мышцы бешено содрогались, лапки беспомощно дрыгались, а маленькая грудка сотрясалась от удушающего кашля.
Но Лизушка всё равно почувствовала головокружительный прилив счастья. Ворчун страшно мучился, его промокшее тельце корчили жуткие судороги, но он был жив! И, осознав это, Лизушка громко, протяжно завыла… из признательности Марте, но ещё больше – из благодарности суровой, но милостивой Собаке-Реке.
«Ты не поглотила Ворчуна – ты отпустила его! Спасибо тебе, великодушная Собака-Река! Ты не отняла у меня брата… Клянусь, я всегда буду почитать тебя!»
Глава первая
«Как такое могло случиться?»
Гроза с ужасом осознала, что осколки прозрачного камня скрывались в самом нутре добычи. Той самой, которую так жаждали съесть собаки! Две упитанные оленухи… Лучшая добыча, доставшаяся Стае за множество пробежек по небу Собаки-Луны… И кто-то её испортил. Зачем?!
Морды собак перекосились в недоумении и отвращении. Белла, стоявшая чуть позади Грозы, поскуливала от горечи и досады. Но даже её верный спутник – Свирепый пёс Дротик – был слишком напуган, чтобы утешить и приободрить подругу. Он жался к Грозе, и его сильное мускулистое тело сотрясала нервная дрожь.
Большинство членов Стаи хранили молчание, но шерсть на их спинах топорщилась дыбом. Изданный Ветерок вопль всё ещё витал в воздухе, и Гроза отлично понимала, что чувствовала маленькая собачка.
Гроза и сама подозревала, что в Стае водилась собака, постоянно пакостившая остальным, но даже ей с трудом верилось в то, чтобы кто-то из её сородичей мог совершить настолько чудовищное злодеяние. Они все были так счастливы этим вечером, так радовались лакомой добыче охотников! А теперь Третий Пёс Стаи лежал на земле, задыхаясь и постанывая, пока Кусака извлекала из его пасти окровавленные осколки.
Солнышко, крепко придерживавшая красно-бурую голову пса своими маленькими передними лапками, жалостливо подвывала:
– Пожалуйста, постарайся не шевелиться! Ой! Ой, нет, Хромой, нет! Ой держись! Ой! Ой! Бедняжка!
Но после того, как Кусака вытащила очередной кусочек прозрачного камня и бросила его в маленькую кучку, отважная малышка утратила всё своё мужество и расхныкалась, как оробелый щенок, уступив свой пост Дейзи.
После того как Стая, наконец, осознала, что среди них есть предатель, собаки долго стояли на месте как вкопанные, с ужасом оглядывая друг друга. Но вот Шкирка повернулась и уставилась пытливым взглядом на Дротика. По хребту Грозы пробежал холодок тревоги – во взгляде Шкирки сквозило обвинение. Бруно тоже повернулся и уставился на Свирепого пса. И за ним, как по команде, к Дротику обернулись все головы Стаи.
А потом над поляной раздалось рычание Бруно.
– Я вам говорил. Я повторял вам всё это время. Нельзя доверять Свирепым собакам!
Шерсть на холке Грозы вздыбилась от возмущения и обиды. Бруно был большим и мускулистым псом, и он с нескрываемой злобой посматривал на Дротика.
– Я никогда не хотел, чтобы этот Свирепый пёс жил с нами в Стае!
Гроза, оцепеневшая поначалу от столь вопиющей несправедливости, ощутила, как внутри поднимается волна гнева.
Она так долго заставляла себя бодрствовать, опасаясь оказаться той самой плохой собакой и натворить новых бед, безотчётно блуждая во сне, а теперь, когда она поняла, что не она виновата в тех жутких несчастьях, что обрушились на её Стаю, что она понапрасну изводила себя бессонницей, настоящий предатель продолжал пакостить, искусно таиться