Эдмунд сглотнул, и кадык у него качнулся, как корабль на волнах.

– Я… Нет, но… Мы тоже кое-что видели. Не гризли, – быстро уточнил он, заметив, что жена готова возразить. – А может, и гризли… Не знаю. Оно было большое, с серебристыми глазами…

– Со светящимися серебристыми глазами, – добавила Пруденс.

– Со светящимися серебристыми глазами, – согласился Эдмунд. – И двигалось быстро. Таких проворных медведей я не видывал. – Он то открывал, то закрывал рот, явно не зная, чем закончить рассказ. – Да, окажись я там, в лесу, мне бы очень хотелось, чтобы меня отыскали… Но после того, что я видел… Не желаю оказаться в числе тех, кто пойдет на поиски.

– «Светящиеся серебристые глаза», – повторил Сайрус и театральным жестом пошевелил пальцами. – Городишь такую же ересь, как твой чокнутый папаша, Латетон.

Отец вскинул брови:

– А ты, стало быть, готов вызваться в поисковый отряд, Дэнфорт?

Сайрус приложил ко лбу и без того мокрый от пота платок:

– Вот уж нет. Не стану гробить себя ради Джебедайи Макклири. И плевать, что он сын Старейшины. Ему известно, чем он рискует каждый раз, когда отправляется за перевал. Как и остальным безумцам, которые едут с ним.

– А ты разве не пользуешься привезенными им припасами? – скептически спросил папа.

– Я самодостаточный человек, – с важным видом заявил Сайрус, гордо выпятив грудь, – судя по всему, чтобы взять внушительностью там, где не мог взять ростом: папа был выше него на пару дюймов.

– Самодостаточный человек, который сегодня утром пил кофе с сахаром, – пробормотал Сэмюэль, презрительно фыркнув.

Я так внимательно прислушивалась к спору, что пропустила замечание брата мимо ушей. Но оно, словно репей, запуталось у меня в мыслях, требуя обратить на себя внимание. Я наклонилась к Сэмюэлю и понизила голос:

– Откуда ты знаешь, с чем пьет кофе Сайрус Дэнфорт?

– Что? – спросил брат, застыв на месте, и с неожиданным вниманием уставился на отца, будто не мог оторвать взгляд.

– Ты только что сказал, что сегодня утром он пил кофе с сахаром, – не отставала я. – Зачем ты ходил к Дэнфортам?

– Я… не ходил.

Сэмюэль совершенно не умел врать: у него всякий раз краснели уши и он запинался перед каждым словом. Меня отвлекло какое-то движение на краю толпы. Я повернула голову и увидела только что подошедшую Ребекку Дэнфорт. Моя лучшая подруга помахала мне. Я по привычке подняла руку в ответном жесте и только потом заметила, что Сэмюэль сделал то же самое. Он не сводил с Ребекки глаз, а когда наконец повернулся ко мне, его улыбка померкла, а щеки покраснели.

– Ты что, ходил сегодня к Ребекке? – чуть слышно прошептала я. Осознание ударило, словно молния, совершенно ошеломив меня. – Так это к ней ты все лето сбегал из дома? К Ребекке Дэнфорт?

– Нет! – уперся он. – Отстань, Эллери.

– Ты за ней ухаживаешь?

– Я же сказал, отстань.

– Но…

– Хватит! – сердито огрызнулся он. Его густые брови гневно сошлись у переносицы, а лицо покрылось красными пятнами.

Напоследок я еще раз покосилась на Ребекку. Мысли лихорадочно метались. Когда мама предположила, что Сэмюэль бегает на свидания к девушке, я и предположить не могла, что ею окажется Ребекка. Это было просто невозможно.

По-хорошему, мы и вовсе не должны были подружиться. Разлад между нашими семьями тянулся несколько поколений и начался еще до того, как ее прадед убил моего. Но поскольку наши фамилии начинались на одну букву, в школе нас все время сажали за одну парту, а необходимость находиться рядом часто становится началом прекрасной дружбы. Все детство мы делились едой, которую приносили с собой на обед, плели друг другу венки из клевера и рассказывали истории, сидя на лугу между нашими домами. И даже повзрослев, мы все равно делились друг с другом всем: книгами, рецептами, даже немногочисленными украшениями. Она не смогла бы скрыть от меня такой секрет.

А Сэмюэль… Мы ведь близнецы. Я должна была почувствовать, должна была догадаться. Но теперь, глядя на них, я поняла, что все пропустила. Если нас и связывали какие-то особые узы, они оказались не такими крепкими, как я думала. Я пребывала в полном неведении. Ни малейшего подозрения не закралось в душу. У меня покраснели щеки, а внутри все сжалось, когда я представила, как их, должно быть, забавляла моя недогадливость.

Когда это началось? Буквально на прошлой неделе Ребекка ночевала у меня. Мы легли на сеновале и хихикали, обсуждая мальчиков нашего города, пока луна не скрылась за горами. Ребекка, наверное, решила, что это отличная шутка – ни словом не выдать себя. Наверное, посмеивалась надо мной – над последней дурочкой, которая так и не разгадала ее секрет.

– Я отправлюсь в лес, – решительно заявил папа, возвращая меня в настоящее. – Джеб никогда не отпустил бы своего коня. Должно быть, и впрямь случилось что-то ужасное… Я не могу никому приказать пойти со мной, могу лишь попросить. Это наш долг, что бы ни ожидало нас в лесу.

– Дурацкая затея, – язвительно бросил Сайрус. – А я не дурак. Не желаю в этом участвовать. – Он раздраженно сплюнул остатки табака. – Кто-нибудь, прикопайте эту лошадь, пока не завоняла.

Он зашагал прочь, что-то бормоча себе под нос. Ребекка сжала губы. Папа окинул взглядом толпу. Его темно-серые глаза останавливались на каждом из присутствующих мужчин. Он помедлил, явно надеясь, что кто-нибудь вызовется сам.

– Джудд Абрамс?

Высокий хозяин ранчо запустил пятерню в седеющие волосы и смущенно взлохматил их.

– Ты же знаешь, я бы пошел, но у меня целое поле беременных телок, вот-вот разродятся. Не могу их бросить.

Папа провел языком по зубам.

– Кельвин Берман?

Вайолет схватила мужа за локоть, безмолвно умоляя его остаться. Помедлив несколько секунд, хозяин таверны покачал темными кудрями.

– Маттиас Додсон? Пойдешь со мной?

Мне было больно видеть, как в глазах отца погасла надежда, когда Старейшина отмахнулся.

– Ты же понимаешь, я не могу оставить город, тем более сейчас, когда у Эймоса беда.

Трое Старейшин были привязаны к городу намного прочнее, чем остальные его жители. Они были хранителями закона и традиций, справедливости и порядка. Если пастор Брайард заботился о душе Эмити-Фолз, то Старейшины оберегали голову и сердце города.

– Я пойду с тобой, папа.

Я услышала эти слова и только потом поняла, что сама произнесла их. По толпе пробежал встревоженный ропот, но мне было все равно. Сегодня утром я уже помогала отцу и теперь готова была прийти на помощь. Я докажу ему, что ничуть не хуже Сэма. Даже лучше. Потому что я здесь. Я рядом. На меня можно положиться. Мое лицо вспыхнуло, когда папа покачал головой.

– Я могу быть полезна. Могу по крайней мере… – Я напряглась, пытаясь придумать что-нибудь, что снимет с его плеч тяжесть поражения. – Кусты, через которые пробежал Самсон! Там наверняка осталась кровь. Их надо сжечь, иначе по следу может