Только единожды мальчик спросил, когда же ему будет позволено сделать что-то из разряда тех вещей, которые в редкие моменты показывает мужчина в сером костюме, во время этих уроков, проходящих строго по графику.
— Когда будешь готов, — вот единственный ответ, который он получает.
Считается, что он еще не готов.
* * *Голуби, которые появляются на сцене и иногда в зале во время выступления Просперо, содержаться в тщательно продуманных клетках, которые доставляются в каждый театр с остальным багажом и припасами.
Захлопывающаяся дверь роняет сундуки и ящики в его гардеробную, толкая клетки, полные голубей.
Багаж мгновенно останавливается, но Гектор поднимает клетку, чтобы оценить повреждения.
Тогда как большинство птиц лишь оглушены, у одной из них сломано крыло. Гектор бережно достает птицу, поврежденные прутья решетки восстанавливаются в то время, пока он ставит клетку на пол.
— Ты сможешь это исправить? — спрашивает Селия. Ее отец смотрит на раны голубя, затем обратно на дочь, ожидая, когда она задаст другой вопрос. — Я могу исправить это? — спрашивает она через мгновение.
— Давай, попробуй, — говорит отец, протягивая его ей.
Селия нежно гладит дрожащего голубя, пристально разглядывая его сломанное крыло. Птица издает полный боли приглушенный звук, так отличающийся от обычного воркования.
— Я не могу её вылечить, — говорит Селия со слезами на глазах, передавая птицу отцу.
Гектор берет голубя и быстро сворачивает ему шею, несмотря на протестующие рыдания дочери.
— У живых существ другие правила, — говорит он. — Тебе следует практиковаться с чем-то более элементарным.
Он берет единственную куклу Селии со стоящего рядом стула и бросает на пол, фарфоровая головка куклы разбивается.
Когда на следующий день Селия приходит к отцу с прекрасно отремонтированной куклой, он лишь кивает ей в знак одобрения перед тем, как выпроводить ее, чтобы вернуть к своему реквизиту.
— Ты мог бы вылечить птичку, — говорит Селия.
— Тогда ты ничему не научилась бы, — говорит Гектор. — Ты должна осознать свои слабости, чтобы преодолеть их. Ты же хочешь победить?
Селия кивает, глядя вниз на свою куклу. На ней нет и следа повреждений, ни единой трещинки на пустом улыбающемся лице.
Она бросает куклу под стул и не берет ее с собой, когда они уезжают из театра.
* * *Мужчина в сером костюме увозит мальчика на неделю во Францию, но это, собственно, не каникулы. О поездке не рассказывается, маленький чемоданчик мальчика собран без его ведома.
Мальчик считает, что они находятся там для каких-то уроков, но нет никаких особенных областей для изучения. После первого дня он удивляется, что они куда-либо ходят только чтобы поесть, он очарован сочным треском свежеиспеченного хлеба в булочных и самим разнообразием всевозможных сыров.
Около часа они бродят по молчаливому музею, где мальчик пытается ходить по галереям столь же тихо, как и его наставник, съеживаясь от каждого слышимого эха своих шагов. Он просит альбом, но наставник утверждает, что будет лучше для него запечатлеть образы в памяти.
Однажды вечером мальчик отправляется в театр.
Он ожидает постановки или, возможно, балета, но представление является для него несколько необычным.
На сцене — мужчина, с зализанными волосами, бородатый, его белые перчатки порхают как птицы на фоне черного костюма, он выполняет простенькие трюки при помощи ловкости рук. Птицы исчезают из клеток с двойным дном, платки выскальзывают из карманов, чтобы опять спрятаться в манжетах.
Мальчик внимательно наблюдает как за магом, так и за его аудиторией. Кажется, зрители под впечатлением от его фокусов, часто вежливо аплодируют.
Когда он задает своему наставнику вопросы после представления, тот отвечает, что обсуждать эту тему они будут только по возвращении в Лондон в конце недели.
На следующий вечер мальчик попадает в большущий театр и опять остается один на представлении. Размер толпы заставляет его нервничать, ведь он никогда раньше не был в местах, столь заполненных людьми.
Появившийся мужчина на этой сцене старше, по сравнению со вчерашним. Его костюм более приятен. Его движения более точны. Каждое представление не только необычное, но и увлекательное.
Аплодисменты более чем вежливые.
И этот маг не прячет носовые платки в манжеты своих рукавов. Птицы, которые появляются из всевозможных и самых неожиданных мест и вовсе не сидят ни в каких клетках. Подобное мастерство мальчик видел только на своих занятиях. Манипуляции и иллюзии, как бы сообщалось снова и снова ему, должны храниться в тайне.
Мальчик также аплодирует со всеми, когда Чародей Просперо выходит на свой последний поклон.
И опять его наставник отказывается отвечать на вопросы до возвращения в Лондон.
И вот когда он дома, вернувшись к своей обычной монотонной жизни, чувствуя будто и вовсе никуда отсюда не отлучался, мужчина в сером костюме впервые просит мальчика рассказать ему, в чем разница между двумя представлениями.
— Первый человек использовал механические приспособления и зеркала, заставляя зрителей смотреть в другую сторону, когда тому не хотелось, чтобы зрители хоть что-нибудь заметили, чтобы создать ложное впечатление. Второй же, названный в честь герцога из шекспировской «Бури», он притворялся, что делает точно такие же фокусы, но при этом не использует никаких приспособлений. Он делает всё это таким же способом, как это делаете вы.
— Очень хорошо.
— Вы с ним знакомы? — спрашивает мальчик.
— Я знаю этого человека очень давно, — говорит наставник.
— Учит ли он тем вещам, которым Вы учите меня?
Его наставник кивает, но ничего не уточняет.
— Как люди могут смотреть и не видеть разницы? — спрашивает мальчик.
Для него всё ясно как день, хотя он и не может правильно сформулировать: почему. Это было нечто такое, что ощущалось в воздухе, точно так же, как он видел это своими глазами.
— Люди видят только то, что хотят видеть. И в большинстве случаев, им говорят то, что они должны видеть.
Они далее не обсуждают это вопрос.
Хотя у него случаются и другие не-выходные, хотя они и редки, мальчика больше не отводят поглядеть на представления других магов.
* * *Чародей Просперо использует свой карманный нож, чтобы разрезать пальчики своей дочери, один за другим, наблюдая молча, как она плачет, пока не расслабляется на столько, чтобы исцелить их, капельки крови медленно ползут обратно.
Кожа срастается, завитки на отпечатках пальцев сливаются, прочно закрываясь.
Плечи Селии опускаются, спадает напряжение, вцепившееся в них, ее облегчение осязаемо как будто она ощущает себя в безопасности.
Отец дает ей несколько минут отдохнуть, прежде чем начнет разрезать только что заживленные пальцы вновь.
* * *Мужчина в сером костюме достает из кармана платок и бросает его на стол, куда тот падает с глухим стуком, словно в его шелковых складках скрыто что-то тяжелое. Он тянет шелковый прямоугольник вверх, позволяя содержимому, золотому кольцу, выкатиться на стол. Оно слегка потускневшее и с гравировкой, что-то написанное