Два человека в форме и с чулками на головах вывели из темноты пленника с мешком на голове и поставили на колени лицом к камере. Его белая рубашка и брюки были забрызганы кровью.
– Это один из угнетателей, так называемый говорящий, член малой семьи Свешниковых, – произнёс военный. – Виновен в таких преступлениях, как работорговля, убийства, растление малолетних, сбыт наркотиков и многое другое. Сегодня на ваших глазах над ним будет свершён справедливый суд.
Мешок сняли с головы человека, и Илья увидел его лицо – парень, его ровесник с кучей синяков и кровоподтёков. Поработали над ним явно основательно, но дух явно не сломили. Он глядел на пленителей злобно, даже не думая изображать покорность. Гордый дух говорящих-аристократов было трудновато выбить. Хотя, возможно, там особо и не старались.
– Когда моя родня узнает... – прохрипел он, с подбородка сорвалось несколько красных капель. – Вас всех заживо похоронят... всех до единого.
То ли парень не понимал, в какой ситуации находится, то ли имел прямо-таки стальные шары. А может быть дело заключалось в прямо-таки зашкаливающем чувстве собственной важности. Им страдали многие говорящие. А иные и вовсе наслаждались.
Лично Илья со Свешником, как и с большинством влиятельных говорящих, не был знаком, но кое-что про их семейство слышал. Вроде бы они специализировались на разного рода криминале – торговле наркотиками и экзотическими рабами из других миров.
– Раскаиваешься ли ты в совершённых преступлениях? – спросил Свешникова военный.
– Я член благородного рода, – сказал тот, вскинул голову. – Я вправе делать с молчунами, что захочу.
Ну и наличию здравого смысла чувство важности не особо способствовало. Хотя кто знает, может быть парень знал, что с ним хотят сделать, и просто решил уйти красиво, глядя на убиц как на отходы жизнедеятельности?
Военный повернулся к камере.
– Вы сами всё слышали, зрители. Он даже не думает раскаиваться. Это падший и полностью аморальный человек, которому не знакомы нормы морали, – произнёс военный и обратился с подручным. – Развяжите его. И снимите блок. Пусть пользуется своими словоформами, как пожелает.
Свешников моргнул. Взгляд его стал удивлённым. Кажется, он даже не предполагал подобного развития событий. Сначала с таким риском поймали, а теперь внезапно отпускают. Что за дела?
С него сняли наручники. Он встал, потирая запястья и злобно зыркая по сторонам.
– Это ошибка с вашей стороны, – ухмыльнулся Свешников. – Я один из сильнейших говорящих в семье! Для меня вынести горстку молчунов не проблема! Один раз вам удалось застать меня врасплох, но больше такого не повторится!
Военный отступил, и вместо него на освещённый пятачок вышел новый персонаж. Это был человек невысокого роста, но широкий в плечах. Он носил гражданскую одежду, джинсы и серую рубашку. На видео лицо его было замазано при помощи цензуры.
Свешников отступил на шаг, поднимая руки в защитной стойке. Ютуб не мог этого передать, но Илья всё равно как наяву увидел, как вокруг кистей пленника закрутились золотые руны Речи. Говорящий готовился дать отпор и даже перейти в контратаку!
– Я сотру тебя в порошок, молчун, – пообещал Свешников, сверкая глазами. – Вы все уже трупы. Просто ещё не поняли.
Противостоявший Свешникову человек поманил небрежным жестом – дескать, начинай. И тот не заставил себя ждать. Вытянул руку в сторону противника, держа пальцы так, словно готовился стрелять из невидимого пистолета. Илья практически увидел, как руны сложились в оружие. Свешников нажал на спусковой крючок, прогремел выстрел.
Человек с цензурой вместо лица даже не пошевелился. То ли выстрел ушёл в молоко, то ли произошло нечто... не предусмотренное сценарием. Илья даже пожалел, что не присутствует при этих событиях – так бы он, возможно, догадался. Но на видео руны не отображались, игнорируя современные технологии съёмки. Лишь выстрел, точнее, его звук зафиксировала камера. От руки Свешникова даже потянулся дымок.
Говорящий широко распахнул глаза, словно увидел нечто невероятное.
– Какого... как ты это сделал? – прохрипел он. – Что произошло с рунами?
Человек с цензурой на лице погрозил Свешникову пальцем, и с говорящим начали происходить странные вещи. Дым от его руки повалил густым потоком, на человеческой плоти проступили чёрные ожоги в виде рун Речи, словно те внезапно раскалились до красна и плотно прижались к своему хозяину. Дико крича, Свешников рухнул на пол, баюкая обожжённую конечность. На ней появлялось всё больше и больше чёрных ожогов, словно руны говорящего сошли с ума и вознамерились убить своего хозяина.
Очень скоро от руки Свешникова осталась лишь дымящаяся чёрная головёшка, а сам он замер неподвижно лицом вниз, словно из него высосали все силы.
В освещённый круг снова вошёл военный.
– А теперь к сути нашего заявления для говорящих, – произнёс он. – Больше ваша Речь не является для вас абсолютной защитой. У нас есть средство, как эффективно справляться с ней. Мы призываем всех, кому не безразлично собственное будущее, присоединяться к нам и распространять эту информацию. Чем больше людей знает правду про Речь и говорящих, тем ближе наша победа и окончательное освобождение человечества из-под власти угнетателей!
На этом видео закончилось. Некоторое время на чёрном фоне висело стилизованное зачёркнутое изображение человека, приложившего палец к губам – видимо, символ организации "Последнее слово".
– Ну прямо ИГИЛ какой-нибудь... – Илья покачал головой. – Разве что ножом не зарезали в прямом эфире... Погоди, это случаем не те самые парни, которые год назад чуть нас в библиотеке не грохнули? Речь мне ещё выдала квест, чтобы я того террориста-смертника отговорил... но у меня что-то не пошло.
– Да, они, – кивнула Таня, рассеяно вертя смартфон в руках. Илью, прочем, куда больше интересовали прелести девушки, обтянутые кружевным бельём. Совсем близко, только руку протяни! Но барьер по прежнему стоял на стороже воздержания, закрывая доступ к прекрасному. – Тайное министерство их уже больше года безрезультатно ловит, и всё никак. Возможно, начинали они просто как горстка экстремистов, но мне кажется, что сейчас они имеют очень серьёзную поддержку. Возможно, что среди самих говорящих.
– Серьёзно? – Илья скептически посмотрел на Таню. – Это как если бы овцы решили поддержать волков... ну или мыши котов.
– Илюш... – Таня укоризненно на него посмотрела. – Вот ты очень удачно про этот самый ИГИЛ вспомнил. Знаешь, почему некоторые страны особо не торопились воевать с ними и большей частью имитировали борьбу? Да потому что ИГИЛ по дешёвке продавал захваченную сирийскую нефть. что было очень даже выгодно для их экономики [1]. Так и с этими ребятами. Их не просто так не