Этим же объяснялось и то, почему округ Саскуэханна в штате Пенсильвания, где я выросла, был именно таким: его жители, в большинстве своем хорошие люди, не хотели делать что-либо плохое, поэтому не делали практически ничего. Впрочем, у них и возможностей-то было немного. Округ Саскуэханна – прелестное место: пологие холмы, трепещущие на ветру полевые цветы, стога сена, старомодные заборы; но это также место, где можно в лотерее выиграть оружие или явиться в бар, выпив перед этим упаковку пива. На прилавке местной пиццерии вы найдете лист заказов на тыквенные рулеты – в нем все чин чином: имя, номер телефона, желаемое количество рулетов; а на двери местного бара – нацарапанный карандашом список тех, кому запрещено заходить внутрь. Друзья мимоходом машут друг другу через ветровые стекла своих автомобилей, а влюбленные в пятницу вечером устраивают свидания на парковке грузовиков. Запах жареного сыра и бензина непостижимым образом буквально преследует вас, даже если вы просто едете на машине по знакомым до боли грязным улицам, цепляясь замерзшими пальцами за руль и надеясь, что на дорогу не выбежит олень.
Во времена моей юности местное общество столкнулось с еще одной проблемой – наркозависимостью, однако нельзя сказать, что она как-то отразилась на амбициозности жителей, ведь большинство из них и прежде ни к чему и никогда не стремились. Многие люди считают нормальными те обстоятельства, в которых они рождаются и живут, и поэтому обычно не стремятся что-то менять, в отличие от меня, отчаянно желавшей сбежать оттуда. К примеру, отец моего одноклассника отказывался выезжать из округа, а многие даже не видели необходимости в поездках в Нью-Йорк, хотя он и расположен всего в трех часах пути на восток. Но что же двигало мной? Да просто я знала, что находилось за пределами округа. Мои родители переехали в Саскуэханну из Филадельфии, так что я повидала и дорогие особняки с огромными элегантными лестницами, и семьи, привыкшие проводить отпуск на Нантакете[2], и детей, имеющих отдельную игровую комнату для Nintendo (это меня особенно восхищало). В нашем трейлере мне едва удавалось найти место для сложенного в несколько раз нижнего белья.
Я выросла там, где старые стиральные машины крепят к задней стенке пикапов и где взрослые выходят покурить на улицу в халате, потягивая дешевый алкоголь в компании своих сыновей-подростков. Я страстно желала чего-то большего.
И не ошиблась: желая «большего», я оказалась там, где родилась, – в Филадельфии. Там я нашла свою первую работу в маркетинге. А позже получила желанную должность в рекламном отделе журнала. Счастливая оттого, что достигла желаемого, я намеревалась и впредь делать все как положено. Я беспрекословно следовала правилам. Быстро выполняла все задания. Уважала начальство. Выкладывалась полностью, чтобы быть отличной сотрудницей, так же как до этого была отличной студенткой. «Правильное» поведение являлось единственной гарантией того, что мне, возможно, позволят остаться.
Но однажды, когда я трудилась на своей прекрасной работе, наслаждаясь прекрасной рутиной, буквально посреди прекрасного дня кое-что произошло: настал тот самый момент, после которого меняется вся жизнь, – правда, с одним исключением: я не рыдала рядом с унитазом… я с ним сфотографировалась.
И делать этого точно никогда не стоило.
Тот день начался как любой другой. Я приехала в офис, поработала с документами и отправилась в город встретиться с новым клиентом – занятым человеком с очень плотным графиком, который после продолжительной и тщательной «обработки» согласился наконец выслушать мое предложение. Правда, кое-что показалось мне подозрительным: он назначил мне встречу не в своем офисе, а в сомнительном заведении, каком-то «баре для байкеров у черта на куличках».
Ну окей. Я не возражала: мне к таким местам было не привыкать. Тем не менее стоило бы насторожиться еще в тот момент, когда он велел официантке принести два «как обычно», – и вскоре она поставила на стол коктейли Лонг-Айленд Айс Ти. Для тех из вас, кто в свои юные годы не пробирался тайком в дешевые забегаловки, чтобы потолкаться там у бильярда с дальнобойщиками, я поясню: для приготовления «Лонг-Айленд Айс Ти» берут исключительно крепкие напитки – текилу, водку, ром, джин и апельсиновый ликер, – их смешивают в огромном стакане и подают с молитвой. Другими словами, это, вероятно, не тот напиток, который большинство людей выбирают в три часа дня (да, да, даже я придерживаюсь определенных стандартов).
Глоток за глотком мы обсуждали проблемы его бизнеса и в какой-то момент даже коснулись того, как его подчиненный «трахнул его жену». Я покраснела, но и глазом не моргнула – как все мы знаем, такого рода вещи (несомненно, почти всегда?) случаются там, где делами ворочают сильные и наделенные властью мужчины. Но когда подошла моя очередь говорить, беседа приняла неожиданный поворот. Вместо того чтобы внимательно меня слушать, Терри Перспективный Клиент – мужчина средних лет с обветренным, загорелым лицом, даже, пожалуй, привлекательный, если вы любите ковбоев, – достал из своей сумки фотоаппарат Polaroid и начал снимать меня прямо за столом.
Щелк. Щелк.
Я замолчала.
Посмотрела ему в глаза.
– Терри, – сказала я.
– Да ладно тебе, мисс Эш, – хмыкнул он. – Я просто слегка поразвлекаюсь.
И сделал еще один кадр.
– Дайте мне фотоаппарат, Терри, – спокойно произнесла я. Я вспомнила о тех мужчинах, которые приходили в бар, где я работала как-то летом в школьные годы. Один придумал мне прозвище Теннесси в мой первый же день там. «Потому что ты неси, что я сказал».
Щелк. Щелк.
Щелк. Щелк. Щелк.
Мне была знакома эта категория мужчин: большинство женщин считают их безобидными, несмотря на отталкивающее поведение. Женщины вынуждены постоянно иметь дела с ними – как правило, подобные типы несколько старше, уже начинают лысеть, неизменно пахнут алкоголем, ухмыляются и облизываются. Словно ваше появление рядом – это уже приглашение. Подойти поближе. Попытать удачу, крутануть рулетку.
Именно этим Терри Перспективный Клиент и занимался в тот день: многие из нас постарались бы вежливо подшутить над его поведением и остудить его пыл, сказав что-то нежное и умиротворяющее вроде: «Ну-ну, держите себя в руках». Но для такого мужчины подобные слова – как очередной вызов.
Я понимала, что надо действовать иначе. Пусть я и была хорошей девочкой, однако одурачить себя не позволяла. И хотя я не могла похвастаться изысканными манерами, мне хватало задора. Может, жизнь у нас в Саскуэханне и ограниченна, но мы отлично умеем обращаться с такими субъектами.
Я кивнула в знак солидарности официантке, которую немного беспокоило происходящее, а затем пересела поближе к Терри.
– Терри, Терри, Терри, – заговорила я, покачивая головой. Затем прижалась локтем к его руке. – Что, если мы с вами заключим сделку?
Он явно заинтересовался и почти пропел:
– Что ты