Мы с Рейчел выходим на променад, кишащий людьми, и я обреченно вздыхаю. Сегодня здесь собрался весь город. Родители с малышами – в колясках и на плечах, снующие под ногами собаки, парочки в обнимку – как та, на пляже. Видеть их не могу – все эти переплетенные пальчики, томные улыбочки… Желудок противно сжимается. Как я их всех презираю!
Рейчел тормозит перекинуться парой слов с бывшими одноклассницами. Я смутно припоминаю, что вроде бы где-то их видела: в школе или на променаде сто лет назад. А вот они меня знают. Меня теперь все знают. Я – та самая Иден. Девчонка, которая вызывает усмешки и презрительные взгляды у всего города. Вот и сейчас то же самое. Несмотря на мою дружелюбную улыбку, они косятся на меня, как на прокаженную, всем своим видом показывая, что общаются с Рейчел, а не со мной. Я сжимаю губы, скрещиваю руки на груди и пинаю ногами камешки, ожидая Рейчел.
Так происходит каждый раз, когда я возвращаюсь в Санта-Монику. Меня здесь не любят и считают странной. Исключение составляют только мама и Рейчел. Остальные осуждают меня, хотя толком ничего не знают. Хуже всего было на День благодарения в прошлом году. Я впервые появилась в городе после того, как в сентябре уехала в колледж. За месяц моего отсутствия слухи распространились, как лесной пожар, и к ноябрю все уже знали. А я ничего не понимала. Почему Кэти Ванс, с которой я ходила на несколько предметов в школе, опустила голову и отвернулась, когда я ей помахала? Почему молоденькая кассирша в магазине захихикала и перемигнулась со своей напарницей, когда я пошла к выходу? Я ни о чем не подозревала, пока не пришло время улетать в Чикаго. Уже в аэропорту какая-то незнакомая девица спросила у меня открытым текстом: «Это ведь ты встречалась со своим сводным братом?»
Разговаривая, Рейчел то и дело поглядывает в мою сторону. Я независимо пожимаю плечами: все в порядке, но она быстро прекращает разговор, придумав какой-то повод.
– Ну, все, знать их не хочу! – заявляет Рейчел, бросив стакан в урну, и продевает свою руку в мою. И вновь разворачивает меня к парку, да так быстро, что у меня все мелькает перед глазами.
– Меня это вообще не парит, – уверяю я подругу, пока мы пробираемся сквозь толпу.
– Ага, рассказывай! – хмурится она.
Я хочу доказать ей, что мне действительно все равно, однако не успеваю открыть рот, как перед нами появляется Джейк Максвелл – старый приятель из той же компании, что и Меган. Мы уже встречали его пару часов назад, и тогда он был относительно трезвым.
– А-а-а, вот вы где!
Он хватает наши руки и запечатлевает на каждой слюнявый поцелуй. Джейк впервые приехал домой из колледжа в Огайо, мы не видели его два года, и я очень удивилась, что он отпустил бородку, а он – что я так и живу в Санта-Монике. Ему кто-то сказал, что я давным-давно вернулась в Портленд. В остальном Джейк не изменился: он все такой же бабник и не пытается это скрывать. Когда Рейчел спросила у него, как дела, он ответил, что не очень, потому что обе подружки бросили его практически одновременно, и искренне недоумевал, какая муха их укусила.
– Где ты успел так набраться? – спрашивает Рейчел, морща нос и вырывая у него руку. Ей приходится перекрикивать музыку, доносящуюся из Пасифик-парка.
– У Ти-Джея. – На случай, если мы забыли, где живет Ти-Джей, он показывает большим пальцем себе за плечо, на жилой комплекс прямо за пляжем.
Такое разве забудешь! Мой желудок подскакивает к горлу.
– Он отправил меня собирать народ. Хотите на афтепати? – блестит глазами Джейк.
Его майку украшает американский флаг с орлом, на лапах которого печатными буквами выведено слово «свобода». Это смешно, но еще смешнее временная татуировка в виде орла, что красуется у Джейка на щеке. Видно, он пил не только пиво.
– Афтепати? – переспрашивает Рейчел. По глазам видно, что она очень хочет.
– Ага! – Джейка распирает от восторга. – Море пива и все, чего душа пожелает! Давайте, девчонки, сегодня ведь Четвертое июля, и выходные впереди, там будут просто все.
– Все? – морщусь я.
– Ти-Джей со своими, Меган с Джаредом уже пришли, Дин заглянет попозже, Остин Камер…
– Я пас.
Джейк огорченно умолкает и переводит взгляд с меня на Рейчел. Затем хватает меня за плечи и легонько встряхивает:
– Э-э-эй, ты меня слышишь? Что с тобой, черт возьми? Где Иден, которую я знал? Я чертовски давно тебя не видел, но ты не могла за каких-то два года стать такой занудой!
Я стряхиваю его руки и делаю шаг назад. Не собираюсь я ему объяснять, что да почему. Молча опускаю взгляд в пол, надеясь на Рейчел. Она всегда меня спасает, напоминая сомневающимся, что я не встречалась со своим сводным братом. Она не допустит, чтобы я столкнулась с Дином. Мне до сих пор стыдно перед ним, да и он явно не обрадуется встрече. Кому приятно видеть своих бывших, тем более тех, которые им изменяли.
– Она не обязана идти, если не хочет, – заявляет Джейку моя подруга.
Я не поднимаю глаз, потому что чувствую себя слабой и жалкой.
– Ты не можешь избегать его вечно, – бормочет Джейк, который думает, что я не хочу на вечеринку из-за Дина.
Я пожимаю плечами и тру висок. На самом деле причина в другом. Я была в квартире у Ти-Джея только раз в жизни, три года назад. С тем самым сводным братом. И никакая сила не заставит меня пойти туда снова, тем более сегодня.
– Иди без меня, – обращаюсь я к Рейчел.
Ей отчаянно хочется попасть на эту вечеринку, и все-таки она готова отказаться, чтобы не оставлять меня одну. Так поступают лучшие подруги. Но Рейчел и без того убила весь вечер на то, чтобы утешать и успокаивать меня. Пусть погуляет. В этом году День независимости пришелся на пятницу, можно как следует оторваться.
– Я разыщу Эллу и вернусь домой с ними.
– Нет, – отказывается подруга.
– Иди, Рейчел, – твердо говорю я.
– С тобой точно все будет в порядке?
– Даже не сомневайся!
– Тогда мы пошли!
Джейк радостно хватает ее за руку и уводит прочь. Она машет мне на прощанье и исчезает в толпе.
Так, уже половина десятого. Салюты закончились, и многие начинают расходиться по домам. Я набираю Эллу. К несчастью, моя мама и ее бой-френд Джек сегодня работают, поэтому я могу рассчитывать только на мачеху и отца. Однако самое неприятное, что эту неделю я живу у них. Ужасно, когда твои