Кабинет исполнительного директора заметно отличался от кабинетов подчиненных ему директоров. Здесь было рабочее место только у одного человека. Никакого выделенного стеклянными перегородками кабинета в кабинете.

Богдан ухмыльнулся – одни боссы, в кого ни плюнь. Генеральный, под ним исполнительный, под исполнительным все остальные: коммерческий, финансовый, технический и директора логистического и маркетингового отделов.

Назови раба слугой, слугу дворецким, дворецкого управляющим, управляющего заместителем хозяина. Это называется карьерная лестница. Лестница на трон. Если сильно повезёт, то там потеснятся и дадут – нет, не присесть – обозначить принадлежность. Но это дорогого стоит. Это не просто формулировка – это статус.

В "Глобал Корпорейшн" пять учредителей. Троих Богдан никогда не видел и знать не знал кто эти люди. Совладельцы. Инвесторы. На них ссылались как на высшую силу, объясняя те или иные глобальные изменения в компании. За всё время работы Бероева про них упомянали на совещаниях раза два, не больше.

На виду из владельцев были только Эткинд Андрей Аркадьевич и Гутман Семен Эммануилович: генеральный и исполнительный директора. Эткинд был слишком молод для пенсионера – немногим старше Бероева, да и должность у него такая, что вряд ли боссы наёмника туда поставят, а Гутман, в принципе, мог бы и уйти. В честолюбивых планах тридцатичетырёхлетнего Богдана кто-то из них должен был отойти от "рабочих" дел, предложив ему, Бероеву, должность. И в совсем смелых мечтах – долю бизнеса. Долю скромную, согласованную с остальными совладельцами, но тем не менее дающую право на финансовую независимость и стабильность.

Собственно, так и произошло. Прогнозы Богдана подтвердились. Исполнительный освободил-таки должность. С тем лишь нюансом, что взяли на это место не Богдана.

Нюанс стоял у стеллажа, выполненном в стиле лофт и, видимо, искал важные документы.

Фигура всё той же девчонки, с которой Богдан познакомился одиннадцать лет назад.

Только вместо кроссовок шпильки, вместо джинсов – строгая юбка, прикрывающая колени. Блузка с длинными рукавами. Рыжий ветер волос туго скручен в какую-то ракушку.

Она и не она.

Адреналиновая вспышка ударом отдала изнутри в броню, которую Богдан так тщательно сооружал все эти годы вокруг сердца...

– Здравствуй, Богдан. – лишь повернув голову, сказала Маргарита. – Проходи.

– Неожиданная встреча, – Богдан закрыл за собой дверь. – Поменяла фамилию на девичью?

– И это особенно удачное решение в сложившихся обстоятельствах. Я предлагаю не сообщать коллегам о нашем давнем знакомстве. – Маргарита взяла со стеллажа какую-то документацию и что-то неспеша там читала, не глядя на Бероева.

"Давнее знакомство" – она даже не сказала "брак". Богдан думал, что всё давно пережил и забыл. Ведь он сам тогда... Отчего же сейчас кольнули её слова?

– Ты ведь знала, что я здесь работаю, специально...

– Я не следила за твоей карьерой. И за судьбой. – отрезала Маргарита.

Он не узнал её взгляд. Категоричный, останавливающий любые сомнения. Взгляд – как поставленная точка. В глазах, цвета дождливого неба, сверкнули молнии.

Богдан с неожиданным для себя удивлением наблюдал за этой женщиной.

У неё очень редкий цвет глаз для рыжеволосых: голубой. Богдан вспомнил, как любил смотреть на неё после секса. Завитки рыжих прядей падали ей на лицо, и сквозь них, как сквозь лучи солнца проглядывали небеса её глаз.

– Вообще-то, мой милый поэт, это лучи солнца могут прорезать небеса, а никак не наоборот, – смеялась тогда Марго, – он звал её так только в минуты близости.

– Я не поэт, но я так вижу, – парировал Богдан.

И целовал, целовал её глаза, и губы, и шею, и ниже, ниже...

А сейчас она смотрит и нет для него в этом взгляде ни солнца, ни ветра, ни ласки.

– Так как ты здесь оказалась? – встряхнул дурман воспоминаний Богдан.

– Считаешь незаслуженно? – Маргарита наконец-то закончила с чёртовыми документами и повернулась. Теперь они стояли напротив друг друга как два дуэлянта.

Кабинет исполнительного директора превратился в место сражения.

– Я этого не говорил. – Богдан даже в такую минуту не переступил через себя, не смягчил фразу улыбкой.

– Ты так много говорил о том, что женщинам не место в бизнесе, что уже можешь не произносить это вслух. Я, как никто, знакома с твоей точкой зрения. – Маргарита держалась спокойно и категорично.

– Рита, не будем ругаться. – Богдан скорее выдохнул слова, чем произнёс.

– Бероев. – Маргарита, словно уловив намёк на опасную фамильярность, не дала Богдану шанса на продолжение диалога в панибратском стиле. – Не знаю, приняла бы я приглашение "Глобал Корпорейшн" занять должность исполнительного директора, если бы знала, что ты здесь развиваешься.

Богдана царапнуло последнее слово. Он прекрасно понимал, что это намёк на его былые рассуждения о карьере, о целях, о развитии.

Маргарита сделала паузу. Богдан ждал.

– А может быть – тем более согласилась. – бывшая жена, не отводя взгляда, озвучила острую для Бероева тему.

Это был вызов.

– Добро пожаловать в коллектив. Босс. – холодно ответил Богдан и повернулся было к выходу.

– Богдан Александрович. – в голосе Маргариты прозвучали интонации руководителя. – Постой, Богдан, – слегка смягчила тон она, – я должна тебе сказать. Я не буду тебе мстить. Если вдруг ты предположил подобное, то уверяю тебя – нет. У меня свой путь и он привёл меня сюда. Пришла бы я, знай, что ты здесь – да, скорее всего, да. Но только потому, чтобы доказать себе, что мне не нужно от тебя бежать. Ты не управляешь моими эмоциями и чувствами. Мы не будем друзьями, но и врагами, надеюсь, тоже.

Богдан вышел, не ответив ничего.

– Богдан, зачем нам такой крутой офис? – Егор растерялся, когда Богдан озвучил ему сколько стоит аренда кабинета.

Они шагали в