Я сдержано кивнула, чувствуя, как начинают гореть щеки от этого разговора. Если бы он решил взять меня там в клубе. Да, я бы не сильно сопротивлялась. Знала, что сопротивлением сделаешь себе только хуже. Нас предупреждали, что иногда такое происходит. Некоторые девочки нарывались специально, если видели, что клиент богат.

– Но я не обделен женским вниманием, я привык к тому, что мне не отказывают и меня стараются ублажить. Зачем мне вяло сопротивляющаяся девица, мечтающая о том, чтобы все закончилось быстрее? – поинтересовался он, наклонившись через столик ближе ко мне. – Как бы ты не сводила меня с ума, подобная перспектива убивает все желание. Мне нужно чтобы ты хотела меня…только в этом случае, удовольствие будет стоить все затрат.

– Я не могу этого обещать, – честно призналась я. – Я вас боюсь…

– Именно поэтому я хочу тебя на год. Этот год ты не будешь от меня бегать и постараешься сделать так, чтобы нам было хорошо вместе. Речь идет про постель. Я не думаю, будто между нами возможны отношения… зверь он тоже может ошибаться. И я верю в то, что он ошибся. За год и он насытится твоим телом, и отпустить тебя будет несложно.

– А если нет? Если он не насытится.

– Эва, мы с ним одно целое. Иногда его инстинкты срабатывают быстрее, чем мои и он видит то, чего не замечаю я. Но поверь, мне лично мне не нужна в качестве постоянной спутницы малообразованная танцовщица из пригорода. Ты хорошенькая, но вряд ли мы найдем точки соприкосновения где-то кроме постели. Ты ненавидишь ониксов, я равнодушен к рыжим танцовщицам.

– Да я ненавижу ониксов, – прошипела, глядя прямо ему в глаза. – Из-за того, что вы уничтожили мою семью, мой дом, мое будущее я вынуждена была работать танцовщицей. Мне тоже всегда нравились светские леди, и я могла бы ей стать.

– История не знает сослагательного наклонения, – припечатал он. – И ты сейчас примешь мое предложение…

– А если нет? – бросила я с вызовом.

–То значит ты глупее, чем я думаю. Ты готова наплевать на собственное будущее, на будущее сестры из-за глупых амбиций и гонора? Я ведь объяснил тебе, что не буду брать тебя силой.

– Но я должна буду покориться и изобразить что мне хорошо? Подписав договор, я подтверждаю, что готова разделить с вами постель.

– Изображать ничего не придется, Эва… – прошипел он. – И не думай, будто я не сумею перейти от пряника к кнуту. Я ведь могу и подождать. Я сделаю так что ты не найдешь тут работу, и когда ты окажешься на грани отчаяния, без работы, денег, жилья, с сумасшедшей сестрой на руках, я повторю свое предложение. Но условия будут другими. Ты, правда, хочешь этого дождаться, Эва?

Я растерялась. Не знала, насколько оникс способен претворить свои угрозы в действие, но мне стало страшно, и я прошипела.

– Я подпишу контракт, только ради сестры.

– Ты его подпишешь ради себя, Эва, – парировал он. – И это одно правильно.

Я, понимая, что слезы сдержать не получится, поставила росчерк, а оникс довольно добавил.

– Я никогда бы не стал портить тебе жизнь, Эва, намерено, но не отстал бы.

– Ненавижу тебя, мерзавец, – прошипела я, осознав, что угрозы были просто угрозами.

– Знаю, – довольно ухмыльнулся он. – От этого только интереснее.

Сейчас, когда передо мной на столе уже лежал подписанный контракт, я испытывала странные чувства. Словно стояла на краю пропасти и вот меня толкнули в спину. Мир застыл, я уже падаю, и изменить ничего нельзя, но все словно в замедленной съемке – прошлая жизнь, несбывшиеся мечты, а впереди только ветер и где-то далеко внизу камни. Жуткое ощущение страха, опустошенности и смирения.

Есть не хотелось, улыбаться и делать вид, что у меня все хорошо тоже. Я вообще не жаждала находиться в этом месте, но выбора не было. Уже пять