Старшой, сидя на камне, прикладывал платочек к скуле. Его напарник все еще держал оружие наготове.
— Познакомился со станнером? — ухмыльнулся он. Илья слышал, как сквозь вату. — Я влепил тебе половинный заряд. Надо бы полный, а лучше два, чтобы медведи тебя подобрали. Но мы сегодня добрые. Только учти, — он коснулся значка, — все записано. Неспровоцированное нападение на сотрудника охранной службы. Если дать этому ход, загремишь в центр коррекции на несколько месяцев. Так что лучше не возникай.
Старшой спрятал платочек и сплюнул в сторону Ильи. — Золотишко мы заберем, в компенсацию морального ущерба. Надо бы тебе накостылять, но сейчас и так отходняк будет, еще сапоги заблюешь. Технику свою можешь забрать, когда хочешь.
Он стряхнул золото Ильи в пакет и встал. — Покудова.
Илья был не в состоянии ответить. Тело свела судорога, голова раскалывалась от боли, к горлу подступила горечь, а следом вырвался едкий поток блевотины. Не скоро пришел в себя и, мокрый от пота, уселся на краю западины. Слышал про эти станнеры: оглушают ненадолго, и для полиции это удобнее, чем возиться с бесчувственным телом. Но от парализатора отходишь легче, провалялся как-то час в полицейском участке. Ну и досталось сегодня. Хотя… если бы эти двое не подошли, мог уже валяться трупом. Ладно, тут все ясно: хоть и охранники, не откажутся от поживы. А вот первый? Что ему было надо? И что за техника — глайдер, которого не видно?..
Наконец получилось встать. Илья подхватил двустволку и заковылял к заимке, лом и скребок придется оставить. Ребятки из «Northern Mining» скорее всего, прилетели на глайдере, но теперь их и след простыл. Возле жилого вагончика стоял бульдозер с открытым капотом и глайдер Ильи. С хмурого неба опять накрапывал дождик, окрестные сопки заволокло туманом — осень. Все равно успели бы намыть до зимы еще золота. А теперь…
Илья сплюнул горькую слюну. Надо звонить Феде, чтобы не спешил с деталями. Позвонить Марине, что вернется в Магадан раньше времени. Вряд ли она обрадуется, в этот раз не привезет золота. В Администрацию лучше явится сам, выяснить насчет лицензии. Хотя… эти из «Northern Mining» подстраховались, засняв видео. «Больно ты скор кулаками махать», — порой вздыхала мать.
Он умылся под рукомойником, поглядывая в осколок зеркала. Все-таки откуда у него по-якутски округлое лицо, да еще и скулы выдаются? То и дело принимают за якута, хотя, по словам матери, отец был русский. И волосы рыжие…
Он переоделся и затолкал рабочую одежду в багажник, постирает у Марины. Потом заложил дверь вагончика двумя ломами, чтобы не забрались медведи, и полез в глайдер. Кресло жалобно пискнуло, глайдер давно пора менять. Только на какие шиши? Хорошо еще, что аккумуляторы держат заряд.
Он поднялся на высоту две тысячи метров, чтобы не врезаться в горы, и включил автопилот. Будто серый занавес укрыл все вокруг. Так… сначала Марина — уже тоскливо без женщины. Она все надеется, что женится на ней, а ему не особо хочется. Постель, да наспех приготовленные пельмени из магазина — вот и все, что их связывает. И так всю жизнь? Хочется чего-то большего…
Похоже, Марина перестала надеяться. Лету из верховьев Омолона до Магадана два часа, и пока добрался, пока ехал по улицам (взлеты-посадки в городе с недавних пор запретили), прошло все три. На звонок никто не отозвался, а когда открыл дверь своим ключом, в прихожей ждала сумка с его вещами — Марина предпочла выставить без объяснений. Хотя квартира куплена на его деньги, и с отделкой две зимы горбатился. Но видно решила, что хватит: зачем он ей нужен без золота?
Илья потоптался, с досадой бросил ключ на пол, подхватил сумку и ушел. Не будет скандалить с женщиной. Переночует в гараже, там у него оборудована койка. Наверное, и в самом деле лучше расстаться и найти другую бабу. Но для этого нужны деньги, а тут с лицензией полный облом. Только дела стали налаживаться…
В гараже вывалил рабочую одежду — придется отдать в прачечную — и подумал, где помыться самому: два месяца в тайге, а завтра в администрацию. На всякий случай позвонил матери — кажется, отчим с дочерями собирался съездить к родителям.
Никто не ответил, хотя выждал несколько звонков. Что такое? Метка телефона совпадает с квартирой, но не берет ни мать, ни кто другой. Ну, те скорее всего уехали, а мать могла выйти погулять. Но стало тревожно, опять вспомнился таинственный незнакомец. Погнал к дому.
Странно, дверь квартиры не заперта. Будто промозглым холодом потянуло из верховьев Омолона. Не снимая ботинок, Илья заглянул в ванную, потом прошел в гостиную.
Мама! Полулежит на полу, откинув голову на диван. Встал перед ней на колени: дыхание слабое, и пульс едва прощупывается как тонкая ниточка. Мама сердечница, так что лекарства всегда под рукой. Илья торопливо отыскал упаковку нитроглицерина и засунул таблетку маме под язык. Надо бы укол, скорее вызвать скорую.
Он позвонил, но ждать придется минут двадцать! Снова встал перед матерью на колени. Вдруг она открыла глаза.
— Илья, — хрипло сказала она. — Слушай внимательно. Меня скоро не будет. Приходил кто-то, с собачьим лицом и допрашивал о твоем отце. Бил электрическим током… — Она закашлялась, а потом с трудом проговорила: — Все из меня вытянул, прости, что не рассказала тебе раньше …
— Мама, лежи спокойно, — запротестовал Илья. — Сейчас приедет скорая.
— Нет! — из груди матери вырывались хрипы, но она упорно продолжала: — Иначе будешь тыкаться как слепой котенок… Знай, я не была замужем до того, как приехала в Магадан. Развод — это выдумка…
— Но ты же рассказывала об отце! — вырвалось у Ильи. — И алименты приходили.
Слабая улыбка озарила лицо мамы.
— Конечно, у тебя был отец. И конечно, перечислял алименты. Слушай… Я жила в Петербурге, была молодой и глупой. В Империи нам вешали лапшу на уши насчет арийского происхождения русских. Я как последняя дура, записалась в программу по генетическому оздоровлению русской нации. Компьютер выбирал мужчину, по всем признакам отвечавшего арийскому типу. Обычно из-за пределов Империи, чтобы увеличить генетическое многообразие. Ну а мы, молодые девчонки, должны были спать с ними, чтобы рожать детей арийской крови. Так мы выполняли патриотический долг, и заодно нам обещали разные льготы. Вот так я познакомилась с твоим отцом, в питерской гостинице. Он назвался Владом Пинегиным, приехал по каким-то делам. Я его уломала, нас учили, как это делать. Даже сказала, что покончу с собой, если меня прогонит. Мы провели вместе ночь, и больше я его не видела. А на следующий год родился ты. Конечно, обещанных льгот я не