Меня очень сильно вдохновляли такие мысли. Возможно, благодаря им и невероятному желанию стать сильнее мне довольно-таки быстро удалось научиться перемещать по телу «призрачный сектор» — так я назвал ту метаморфозу, которая превращала мою плоть в призрачную. Я теперь мог развоплотить не только фаланги правой руки, но и, например, часть макушки или нос. И если кого-то интересует, то да, член я тоже развеивал. Ну самый кончик.
Вот именно за этим почти интимным занятием меня чуть и не застала Арахна. Благо, что я услышал её шаги и вовремя натянул шорты, ведь девушка без предупреждения открыла дверь и направила на меня луч мощного фонарика, который разогнал вечерний сумрак.
— Твою мать! — выдохнул я, прикрыв глаза рукой. — Ты чего так врываешься? А если бы я тут был с девушкой?
— Пошлы, — бросила она без улыбки в голосе. — Времени мало. Ты должен прынести клятву верности клану.
— А без неё никак? — недовольно уточнил я, отнимая ладонь от глаз и видя перед собой суровую черноволосую девушку лет двадцати пяти.
— Нет, — бросила та, пока я внимательно рассматривал её.
Безусловно, Арахна была красива. Она обладала большими карими глазами с густыми ресницами, правильными чертами лица, пухлыми губками и соблазнительной фигуркой с крепкой грудью второго размера. Но вся её красота была какой-то строгой, недоступной. Она мне напоминала дивную восковую куклу, затянутую в камуфляжную форму и с чёрной бейсболкой на волосах, стянутых в хвостик.
Меж тем девушка цепко глядела на меня, держа правую руку недалеко от громадного блестящего револьвера, висящего на бедре в коричневой кобуре. Помимо него у неё на талии оказался широкий ремень, к которому крепились ножны с коротким мечом и рация. Набор, прямо скажем, был нетривиальным, но я уже уяснил, что в этом мире свои правила.
Тем временем Арахна нетерпеливо проронила:
— Ыдем. И не делай глупостей.
— Как скажешь, красавица, — натянуто улыбнулся я и прошёл мимо неё.
— Красавица? — с каким-то нехорошим подтекстом повторила она и широко усмехнулась, продемонстрировав белые зубы и две паучьи хелицеры, выглядывающие из уголков рта. Они-то и мешали ей нормально говорить.
Я вздрогнул, увидев их, а затем сглотнул ставшую вязкой слюну и произнёс, стараясь не показать того, что её «причиндалы», мягко говоря, шокировали меня:
— А я-то думаю, почему тебя зовут Арахна? И, кстати, нормальные такие… э-э-э… хелицеры. Вот только целоваться, наверное, не очень удобно.
Девица усмехнулась, оценивающе глянув на меня, а затем бросила:
— Последний кого я поцеловала, умырал долго и мучительно, пока его внутренности превращалысь в бульон.
— Держу пари, что он был очень плохим человеком. Этот гад минимум рекламировал онлайн-казино, — проговорил я и натянуто рассмеялся.
Она никак не отреагировала на мою шутку, а просто призывно махнула рукой и быстро двинулась по тёмному коридору из красного кирпича, направив луч фонаря себе под ноги.
Я послушно потопал за ней, отметив, что героиня беспечно шла ко мне спиной. Она явно была уверена в том, что я не нападу на неё. Или же девушка отдавала себе отчёт в том, что может легко справиться со мной. Мне показалось, что ближе к реальности именно второй вариант, даже несмотря на то, что Арахна почти на полторы головы была ниже меня. Правда, тело у неё оказалось довольно мускулистое.
Я непроизвольно засмотрелся на игру её мышц под загорелой кожей, а потом уловил нотки мускуса, идущие от девушки. Кто не знает, на что похож запах мускуса, то вот вам краткая характеристика: он напоминает аромат коры дерева или специй; мягкий, сладкий и притягательный. Мои ноздри трепетали от восхищения, вдыхая этот запах. Я даже склонил голову к волосам Арахны, чтобы полнее чувствовать его.
Та заметила моё движение и насмешливо бросила:
— Борысь, иначе тебе не выжить в этом мире. Здесь полно соблазнов, под которымы скрывается смерть.
— А? — встрепенулся я, хлопая ресницами.
— Бэ, — проронила она, свернув в длинное обшарпанное помещение, где стены и потолок могли «похвастаться» отваливающейся серой штукатуркой, что грудами лежала между рядами старинных фабричных станков.
Воздух здесь пах застарелой смазкой, а тишину разбавлял звук капающей воды. Она вытекала из ржавых труб, что висели под потолком. Я обратил внимание, что несколько креплений настолько проржавели, что не выдержали веса крайней трубы, и теперь она лежала возле высокого окна, забранного крепкой решёткой.
Мои глаза бегло осмотрели помещение, и я пришёл к закономерному выводу, что нахожусь отнюдь не в тюрьме, как считал раньше, а в какой-то давным-давно заброшенной фабрике.
Меня подобной факт изрядно удивил, и я даже выдохнул, почесав засвербевший от пыли нос:
— А мы разве не в тюрьме?
— Нет. Это фабрика викторыанских времён, — равнодушно пояснила девушка, перешагивая высохшее масляное пятно. — И даже не спрашывай из какой она игры.
— Ясно, — проронил я, после чего в очередной раз покосился на рот героини и попытался задать довольно нетактичный вопрос: — Арахна, а почему ты…
—… Стала такой? — недовольно закончила за меня та, опять продемонстрировав хелицеры. — Порой сыла превращает человека не совсем в человека. Когда она пробудылась во мне, то я была обычной девчонкой, а спустя пару дней стала вот такой.
— А меня сия доля вроде бы миновала, да? — занервничал я, передёрнув плечами, чем вызвал хмурый взгляд героини.
— Ага, тебе повезло, — проронила та, поджав губы.
Я облегчённо выдохнул, подмигнув ей:
— Да я вообще везучий парень. Правда, мне однажды не посчастливилось выпасть из окна десятиэтажного дома.
— И как же ты выжил? — изумилась она, загнав брови к волосам.
— Ну, я тогда был на первом этаже, — плутовато выдал я и широко улыбнулся.
— Шутнык, — покачала головой девушка, а затем достала из кармана маленькое зеркальце и протянула его мне. — На, взгляны на себя. Убедись, что внешне не изменился.
Я торопливо схватил зеркало и уставился на своё отражение. Фу-у-х, если не считать грязи и взъерошенных коротких прядей, то я был прежним русоволосым Сергеем с серыми глазами, которые обитали под широкими бровями. Правда, мои щёки стали какими-то болезненно впалыми и тонкий нос обзавёлся горбинкой на месте перелома. Ну и на верхней губе обнаружился белесый шрам.
Все эти отметины появились у меня после избиений. В груди мигом вспыхнул гнев, но я кое-как подавил его и вернул зеркальце с такими словами:
— А сколько всего героев на этой фабрике? И почему именно она является базой вашего