Допив свою кружку потеплевшего пива, я побрёл мимо газона с зелёной стриженой травой, вдыхая запах разогретой на солнце хвои, земли и цветов из соседней клумбы, посмотрел на сверкающее на небе солнце и с удовольствием подумал: а что, хорошо ведь! Когда ещё представится повод заняться таким делом, которое денежно, да ещё и на самом деле приносит пользу людям! Как начать? А запросто!

Маршрутка высадила меня возле моего дома, хлопнула самозакрывающейся дверь и унеслась по своему извечному маршруту в бесконечность, а я сделал первый шаг к своему светлому будущему: возле подъезда, на скамеечке, сидели трое старушек из нашего дома.

 Как всегда они перемывали кости всем соседям, рассказывали последние дурацкие новости и ругали правительство, которое ну никак не хочет помочь пенсионерам, а кидает им только подачки, как собакам.

Я поздоровался и задержался у скамейки, якобы для того, чтобы поправить развязавшиеся шнурки кроссовок. Бабки продолжили прерванный моим появлением разговор, а я внимательно осмотрел их и обнаружил у одной приличного размера слизняка на плече. Слизняк был тёмно-красный, с довольно толстой нитью, и пульсировал, как будто докачивал последние остатки жизни из старухи. Она шевельнул рукой, и видимо почувствовала острую боль, потому что её лицо изменилось и вздрогнуло.

Старуха терпеливо потёрла плечо - я видел, как её рука входила и выходила из тёмно-красной массы слизняка, потом бабка снова застыла, подождала и сказала своим товаркам:

- Пойду-ка я домой лягу, так плечо сегодня разболелось - видно дождь будет. У меня что-то часто стали кости ломить - помру, наверное скоро. Она с кряхтением стала подниматься, когда я, неожиданно и для себя и для неё, сказал:

- Баб Маш, хотите я вам помогу, полечу?

- Старухи воззрились на меня, как будто я сказал что-то необычайно неприличное, или же, встав перед ними на четвереньки, снял штаны и показал им голый зад.

- Ты? Полечишь? - самая старшая и злобная старушенция баба Наташа, или, точнее, Наталья Феодоровна, с недоверием посмотрела на меня - это чем ты полечишь-то, Кашпировский ты хренов! Плюнешь ей на плечо, что ли? Или ещё что на плечо ей сделаешь?

Старухи радостно захихикали, уверенные в том, что они являются фонтанами искромётного юмора и Петросяну до них, как до Луны.

- Лечильщик хренов! Маш, дай ему...он тебя полечит!

- Тьфу на вас, дуры, пацана совсем в краску вогнали! Старые, а охальницы ещё те! - баба Маша усмехнулось и спросила серьёзно - а что, правда полечить можешь? Если можешь, лечи! Я как-то смотрела про экстрасенсов - там такие молоденькие были - дак они и рассказывали всё, и порчу снимали! Может и ты порчу снимать можешь?

- Могу, баб Маш - храбро заявил я - на вас порча, на плече, я могу снять! Хотите?

- Ясно хочу - обескуражено ответила сбитая столку старуха - только я денег не дам! Нет у меня денег-то!

- Да я и не спрашиваю - вам - бесплатно будет! Сядьте на скамеечку - сейчас я вас мухой полечу! Ну, в смысле, не мухами, а мухой, быстро значит! - я запутался в своих заявлениях и уже жалел, что связался с этим делом - а вдруг не получится - злостные старушки разнесут всё это дело по всем дворам, потом пальцем все будут показывать - вон мол, придурок идёт, экстрасенс хренов!

Но делать было нечего - назвался груздём - полезай в кузов. И я полез.

Усадив старушку на скамейку, я важно изобразил из себя экстрасенса под любопытными горящими взорами старушек - протянул руки вперёд и стал шевелить пальцами. Вышло это забавно, так что старушенции даже слегка отшатнулись от моих страхолюдных движений и взгляд их охватило сомнение - зря-то так шевелиться не будет! Колдовство творит, однако!

Коснувшись сгустка зла на плече бабы Маши, я снова ничего особого не почувствовал, только увидел, как сгусток лопнул и завернулся небольшим вихрем. Вся операция заняла секунду - дольше только страху нагонял своим театральными действиями.

- Смотри-ка, а рука-то перестала болеть! - с удивлением сказала баба Маша - это ты когда научился-то так лечить, сынок? Вроде я и не знала, что ты у нас тут экстрасенс такой живёшь! Ничего себе... Видали, бабки, у нас какой тут умелец живёт? Вот это да...вот это парень! Спасибо, сынок! Тебе бы в передачу попасть на телевизор! А вы смеялись, глупые! И что, сынок, все болезни лечить можешь?

- Нет , баб Маш, только те, которые от порчи, которые навели. А если кто упал там и сломал себе что-нибудь - не могу. Только против зла могу. Так что - если кто хочет порчу снять - присылайте - сниму. Если время будет... - я подмигнул лишившимся речи старушкам и пошёл домой, не обращая внимания на остолбеневших скамеечных завсегдатаек - случилось чудо! - они лишились речи. Это надо где-то записать такое событие...

Мать уже была дома, завела какое-то своё причитание про лечение, про то, что я зря обидел важных докторов и сбежал из больницы - я не обращая внимания на её заунывное бормотание, ушёл к себе в комнату и улёгся на постель, закрыв глаза. Вначале пытался обдумать происшедшее, а потом дневные переживания, усталость и нервотрёпка взяли своё и я уснул. Разбудил меня голос матери, которая трясла за плечо и говорила:

- Петь, вставай, тут к тебе пришли!

- Кто пришёл? Зачем? - спросонок я ничего не понимал - вроде не жду никого. Кто там?

- Женщины две - говорят, ты порчу снять можешь - глаза матери были вытаращены от удивления - я им говорю - какую порчу? Кто такую ерунду придумал? А они не уходят, плачут - в ноги бросаются, выйди, пожалуйста, разберись! Только это - она понизила голос - смотри, осторожно! Может аферистки какие-то, или ненормальные - вдруг покусают ещё?!

Меня как пружиной сбросило с постели, и я, как был, в слаксах и майке пошёл к двери. У входа топтались две женщины - одна почти девочка, с ребёнком на руках, вторая старше, лет сорока. В глаза бросился здоровенный пузырь, сидящий на несчастном ребёнке, который задыхался и синел - слизняк сидел на горле.

- Вы Пётр, да? - с надеждой спросила старшая женщина - нам сказали, что вы можете снимать порчу, не поможете нам? Ребёнок сильно болеет, может порчу на него навели? Мы уж всех врачей обошли - никто не помогает, а мальчишка