— Хорошо бы… — слегка оживилась женщина — а что касается Ситара…ну да, я ему нужна только для удовлетворения похоти, я знаю. Но я же еще молода, а Бранк редко меня касается…касался. Он меня не брал в постель — зачем я ему? У него четыре молодые рабыни, которых он берет…брал в постель каждый день. Так что… Что касается управления — да куда я денусь? Конечно, буду помогать чем могу. Так-то Бранк перевалил на меня все хозяйство — сам только деньги считал, да пиво пил. Будучи в уверенности, что это он так хорошо всем управляет. Глупец — если бы я померла, туго бы ему пришлось! Тут и с лавкой надо управляться, и со слугами, рабами, с работниками. Ненавижу его…хорошо, что ты его убил. Кстати — не так давно почему-то вспомнила тебя. Даже приснился. Думаю — где он сейчас, что с ним? Когда ты пропал, убежал, Бранк так бесился — особенно когда тебя не нашел. Я так радовалась, что тебя не поймали! Честно-честно…так жалко тебя было, когда Бранк измывался. Я как-то сказала ему по этому поводу, упрекнула за то, что он над тобой издевается, так Бранк меня избил…и я потом писала с кровью неделю, или больше. Чем на самом-то деле я от тебя отличалась? Да ничем…все думали, что я за спиной мужа, как за каменной стеной, что живу в достатке и сытости, а я тут как рабыня была! Родителям говорила — они и слушать не хотели — вру, мол. Хорошие деньги видать от Бранка получили. Больше нет у меня родителей. Видеть их не хочу!
— Что было, когда я исчез, расскажи — прервал Нед откровения женщины, все больше и больше расходившейся в своих горестных воспоминаниях. Так-то ему не было все равно, но…не до ее откровений.
— Ну что было — вздохнула Сидора — когда нашли мертвого старосту и его подручных — охотники сразу определили, что это ты их убил. Ясно, что те хотели тебя побить, а ты им не дался. В деревне много обсуждали этот случай, большинство не верили, что ты смог убить десять человек без оружия, голыми руками. Кто-то тебя проклинал, кто-то наоборот говорил, что на тебя навесили чужое преступление, и как бы сам Бранк не был в нем виноват. Ведь после смерти старосты он стал старостой. Богаче и влиятельнее его не нашлось, вот Бранка и выбрали. Приезжал лекарь, Сенерад — они с Бранком разговаривали, и лекарь шибко ругал его — не знаю за что, но материл его самыми черными словами. Потом лекарь куда-то уехал, и теперь у нас нет настоящего лекаря, только знахарка Дрогна, ты ее знаешь. Толку от нее не очень много, но другой-то нет. Отвары она делает неплохие, но магией не владеет. Ну вот…живем, тебя иногда вспоминаем — куда, мол, делся. Торгуем, работаем.
Женщина помолчала, потом робко спросила:
— Скажи…а это правда, что ты заколдовал дочь старосты, и еще трех парней? Или ты ни при чем?
— Причем — кивнул Нед — я. Они пришли вчетвером и стали надо мной измываться. Я и не стерпел. Засадил им демонов в голову. А что, они еще живы?
— Живы — кивнула головой женщина — лежат, под себя гадят. Едят, если им в рот ложку с едой сунут. Больше ничего не делают. Смотреть страшно…лучше бы сразу убил, чем такое мучение им, и их родителям. Кузнец грозился тебя убить, как увидит. Ты с ним поосторожнее — он такой сильный — просто ужас какой! Он лошадь как-то на спине поднял! Вот какой здоровый! И трактирщик обещал с тебя живого кожу снять. А тогда…Антура…тоже ты? Он умер…
— Антур был мерзкой скотиной — угрюмо бросил Нед — да, я. И не жалею. Ненавижу людей, которые измываются над другими. Что касается кузнеца — пусть попробует убить. Интересно будет посмотреть… А трактирщик сейчас сидит и трясется, в штаны наложил. Небось и забыл, как я выгляжу. А дочь старосты…ведь я когда-то был в нее влюблен. Она красивая была. Самая красивая в деревне.
— И не ты один был влюблен — усмехнулась Седора — многие по ней сохли, даже взрослые мужики. А она была…хммм…разборчива. Девка с норовом, вредная. Папаша староста, как же! Жалко все равно ее…может — возможно вылечить? Как считаешь? К ней пробовали привозить лекарей из города — мать привозила. Нет — не выходит. Не получилось у них. Говорят — не в наших силах. Так-то их время от времени подлечивают. Им даже лучше становится. Но потом опять все хуже и хуже. Вообще — народ говорит, что ты тут ни причем, это, мол, наказание за гордыню и строптивость. Все эти ребята не отличались хорошим поведением — родители богатые, вот и вели себя как принцы с принцессами!
— Принцы разные бывают — задумчиво протянул Нед — ну что же, неплохой кабинет отстроил Бранк. А где он деньги хранил, не знаешь?
— Извини, не знаю — развела руками Седора — ты же знаешь, какой он жадный…был. Видишь — какое платье на мне? Самая дешевая ткань! Перед другими женщинами стыдно — богатый муж, а хожу как нищенка! Говорят — мол, жадная ты, жалеешь себе хорошей ткани из своей же лавки взять, и пошить нормальное платье! И попробуй расскажи, что Бранк за это убьет, если узнает! Не поверят ведь. Ну что, пойдем, я тебя покормлю? Жить ты будешь в доме, да? Я постелю тебе в спальне Бранка. Ты…насчет женщин — как? Рабынь тебе готовить? Они рады-радешеньки будут, что избавились от этого изверга. Получить вместо старого урода молодого красавца — одно удовольствие. Это уж без всякого сомнения.
Нед с усмешкой посмотрел в глаза Седоры, и вдруг почувствовал жадный интерес женщины. Она чего-то ждала, буквально с замиранием сердца. Чего-то такого, что ей нужно. И вдруг понял — она ждала, что Нед скажет: «Теперь ты моя, и будешь со мной спать!» Ему стало еще смешнее, а потом немного грустно — несчастная женщина…
— Нет —