Вообще, в разговоре с начальником отделения участковых майором Мироновым, он мне почти впрямую намекнул, что дельный сельский участковый как сыр в масле катается и обеспечен не хуже, чем какой-нибудь приличный предприниматель. И что если я проявлю смекалку — все у меня будет хорошо.
Так-то я не дурак. И в «гешефтах» кое-что понимаю. И если не знаю, то догадываюсь, как сельский участковый может «проявлять смекалку». И это не только легкие натуральные поборы с населения, в виде масла-мяса за то, что не увидел кое-какие мелкие прегрешения, не только «крышевание» мелкого сельского бизнеса, но и например — открытие своих торговых точек в виде магазинчиков и ларьков. На чужое имя, разумеется.
Только вот не хочется мне этого. Покоя хочу. А денег мне и так хватает. Оклад, плюс за звание… Форму выдают, обувь выдают, а гражданская одежда у меня есть. Много ли мне надо? Одиночке?
А дом мне понравился. Я его как увидел, так сразу и полюбил — огромный двухэтажный домина с пристройкой из красного кирпича! Было в этом доме что-то такое… эпичное, что-то… исконное! Такие дома строили на севере России — первый этаж хозяйственный, верхний этаж жилой. Тут, наверху — кухня, холодная веранда, две или три комнаты с русской печью, или даже с двумя печами.
Внизу, на первом этаже — хлев, дровяник, ну и все остальное, нужное для хозяйства. Тут ведь какая штука — зимой на северах бывает так холодно, что лучше бы на улицу и не выходить. Даже туалет внутри, на втором этаже — чтобы честнОй народ не поморозился, лютой зимой выходимши по нужде!
Приусадебный участок большой, можно даже сказать — огромный. Соток шестьдесят, не меньше. Хоть картошку сажай, хоть еще чего — случись апокалипсис, так и не пропадешь.
Честно сказать, к сельскому хозяйству у меня никакой тяги нет, и никогда не было, но сам факт обладания возможностью…
Дом этот стоял на балансе местной администрации и предоставлен под опорный пункт полиции и для проживания участкового по распоряжению главы местной администрации. Как мне было заявлено — ежели пожелаю, так дом может быть приватизирован на мое имя. Все равно он никому не нужен и только лишь постепенно разрушается, как всегда и бывает с домами, лишенными хозяина.
Кто тут был хозяином, то есть кто именно построил этот дом — я не знаю. Спрашивал, это уж само собой — но из сослуживцев никто не знает. Кстати, не особо говорят и о том, что случилось с моим предшественником — участковым Калинкиным. Говорят — год продержался в Кучкино, запил, и был благополучно уволен по собственному желанию. Почему благополучно? Потому что избежал увольнения по «дискредитации». Захочет — сможет потом восстановиться в органах.
Я второй по счету участковый на этом месте. Решили, что будет опорный пункт в Кучкино — вот опорный тут и появился. А кому здесь работать? Неженатому, молодому, без семьи. Те, что с семьей — в такую глухомань не стремятся.
Как и чем люди тут живут? Само собой, во главе угла домашнее хозяйство. Коровы, свиньи и всякое такое. Опять же — лес кормит. Грибы-ягоды, их здесь море разливанное! По крайней мере — мне так рассказывали. Грибы и ягоды сдают на приемные пункты, платят сборщикам вполне недурно — жить можно.
Ну и само собой — фермер, куда же без него! Самохин Игорь Владимирович, бывший, и последний председатель здешнего совхоза, почившего в бозе много, много лет назад. Вместо совхоза на его руинах возникло фермерское хозяйство, которое исправно снабжает рабочими местами большинство окрестного населения. Эдакий новый помещик, царь и бог здешних краев.
Впрочем, когда мне рассказывали о кучкинском «барине», говорили о нем вполне себе уважительно. Зарываться он не зарывается, дела ведет по справедливости, а то что фактически подмял под себя всю округу — так особо никто и не жалуется. В селе без жесткой руки нельзя — народ сразу разбалуется.
Самохину около шестидесяти, тут у него дом, жена. Дети (сын и дочь) давно в Москве, вроде как фирмы у них свои. Но по слухам — не так уж и свои. На папенькины деньги созданы и ему же прибыль приносят.
Я с ним еще не встречался, только предстоит, но меня сразу предупредили, чтобы я с этим самым Самохиным отношения не портил. От него много чего в деревне зависит — может помочь, может и нахрен послать.
А еще — он в дружеских отношениях (кто бы мог подумать?!) и с начальником РОВД, и с районным прокурором, и много еще с кем из тех, кто в этой жизни совсем даже не простой человек.
Обычная ситуация, чего уж там… не дурак, разбираюсь. И в конфликт с Самохиным влезать не собираюсь — если только не коснется чего-нибудь особо нехорошего. Ну, например, напьется этот самый Самохин и начнет своих односельчан отстреливать, приняв их за ворон или зайцев. Но это вряд ли — судя по моей информации, Самохин в чем-то подобном точно не замечен. Не запойный он, и не дурной.
Итак, середина мая — все цветет и пахнет, я заглушил движок уазика, остановившись на поросшей свежей травкой площадке возле ворот дома, и с минуту сидел, прислушиваясь, как в недрах двигателя что-то позвякивает, побулькивает, переливается и шипит. Да, это вам не мерседес. Зато и застрянет там, куда мерседес даже не доедет.
Ключи от дома мне выдали в РОВД. Два ключа — один от калитки в воротах, на которой висел здоровенный ржавый замок, и второй от собственно входной двери, украшенной таким же точно замком, только чуть поновее. Видать лучше сохранился потому, что над крыльцом имелся навес, укрывающий входную дверь от всевозможных проявлений непогоды.
Представляю, что тут делается зимой, когда злостная метель заметает все дороги… Глушь! Полная оторванность от мира! Но почему-то эта мысль меня не пугала, скорее наоборот — вот так спрятаться от мира и сидеть бирюком, глядя в окно на то, как бесчинствует метель. Ни тебе начальства, ни тебе подчиненных-идиотов, вечно треплющих нервыи ломающих аппаратуру. Лежи у печки, читай книжки, благо что я накачал этих самых книжек воз и маленькую тележку. Всегда любил читать книги, особенно фантастику, только вот не всегда удавалось это делать. В юности — книжки были дорогие, после — не было времени, суета заедала. А вот теперь…
В доме пахло «пылью веков». Такой неуловимый, хмм… странный запах. Даже и