Анна насупилась, взяла в руки следующую картофелину. Тим понимающе кивнул:
— Обиделась, да? — девушка вырезала кончиком ножа желтоватые глазки. — Правильно. Я бы тоже обиделся. — Он прищурился и посмотрел на палящее зноем солнце. — Но, если тебе интересно, расскажу.
— Не интересно, — отрезала девушка, отправляя очищенный корнеплод в ведро с водой.
— Тогда тем более расскажу. Гришка не видел ничего, кстати. Так что имей ввиду, Али может быть прав, и всё это — проявление азотки…
Он подождал, наблюдая за тем, как девушка с остервенением чистила уже очищенную картофелину, вздохнул:
— Не знаю, как объяснить. Знаешь, мультики когда рисуют, фигурку изображают на прозрачной плёнке. И делают много-много повторений, чтобы фигурка начала двигаться, оживать…
— Сейчас всё на компе делают, — Анна старалась сохранить равнодушную маску на лице.
— Ну, принципы-то те же. Я на ютубе видел, — авторитетно заявил парень. — Короче. Дело было так. Нам ещё шесть метров подниматься, зависаем по инструкции. Думаем о жизни, о планах. Я стихи сочиняю, чтоб тебя очаровать при всплытии. «Потомок грозных королей влюблён как пылкий дуралей»…
— Это уже до тебя сочинили. В мультике про диких лебедей, — Анна снисходительно покосилась на него, бросила картофелину к очисткам. Чертыхнулась под нос, спохватившись. Подобрала торопливо и бросила, наконец, в ведро с водой.
— Да? — Тим изобразил удивление, ухмыльнулся, наблюдая за суетой вокруг клубня. — Ну, значит, вспоминал… Прикинь, вокруг даже медуз нет.
— И долго так «зависать» приходится?
— Ну, минут сорок. Если на глубине не больше тридцати минут был, — он взял второй нож и принялся помогать девушке, срезая кожуру тоненько-тоненько, бережно. Аня покосилась
