Вот сейчас Вовка и рисует Кутикова где ни попадя, искренне считая его Макаревичем. Кстати, сей «портрет» очень легко воспроизводится – очки-капельки, усы и битловская прическа с прямым пробором. Как у Вовки.
Ох, грядут еще разочарования у моего друга!
– Прикрой мазню свою, – прошипел я сквозь зубы. – Чертилка идет.
На пол с грохотом полетело Вовкино техзадание. Басист-истеричка!
– У тебя все в порядке, Микоян?
– Э-э… что вы говорите, Рит-Санна?
Вовка лихорадочно пытается ногой нащупать подшивку на полу, не отрывая локтя от своего «произведения» во славу любимого музыканта.
Нет. Не дотянется. Растяжки не хватит.
Я вздохнул, спрыгнул с табурета-вертушки и поднял папку.
– Держи! – хлопнул техзаданием по столешнице. – У него шок, Маргарита Александровна. Трудное сочетание исходных данных. Видите? Лихорадит человека.
– А у тебя, Караваев, ничего не лихорадит?
– У меня – ничего. Я старше… на полгода. И выдержаннее.
«На полгода». Смешно. Вообще-то на полвека. Без малого…
– Понятно. Это хорошо, что выдержаннее. Значит, спокойно отнесешься к тому, что нужно помочь Егорочкину.
– Чем это?
– У вас одно задание на двоих.
– А… почему?
– Потому что Саша болел и кое-что пропустил. А ты ему поможешь разобраться.
Невиданно! Нашего брата-студента жалеют?..
– Ну-у… В принципе я не против.
– Я знала, что не откажешь.
Ага, попробовал бы только.
Чертилка величаво вернулась на свою кафедру, около которой шумно колготилась стайка под названием «а мне вот тут непонятно». А ко мне, улыбаясь и вихлясто пританцовывая, направился мой нечаянный напарник.
Егорочкин. Саня. Кличка – План.
«План» – потому что чувак рьяно косит под матерого наркомана. До смешного. Думаю, травку он действительно когда-то пробовал, вот и возомнил о себе невесть что. Вообще, в нашей среде всех наркоманов считают… дебилами. Только конченый идиот станет гробить свое молодое здоровье в перспективе непонятного и не совсем оправданного кайфа. Вот бухнуть – это круто. О! Пардон, не «круто» – «ништяк»! «Круто» в этом времени не говорят, разве что… да никто пока не говорит! Я вот только иногда, ловя при этом на себе недоуменные взгляды.
Так вот, «трава» – это не «ништяк». Не говоря уже о «ге́рыче». Это тупо и по-крестьянски. Это… голимо. Лажово, бермудно. Или… что прокатывает во все времена – фигово.
Разумеется, все мы о наркоте чего-то там знаем. «Чего-нибудь и как-нибудь». В частности, благодаря таким вот экземплярам, как Саня План. Они, можно сказать, этакие «популяризаторы зла». Но их беда в том, что серьезно это популяризаторство никто не воспринимает. Так… считают за пустой треп городских сумасшедших. Точнее… деревенских. Психов.
– Ну че, малыши? Мазнем ганджой по бумаге?
Санька чуть выше меня, худощав и белобрыс. Осанку держит по-взрослому, чуть иногда содрогаясь при артикуляции особо выразительных, по его мнению, словечек. Вот так: «Риса-а-а-нём!» и… короткая судорога по позвоночнику на последнем слоге. Ему кажется, что так он выглядит «блатняком». А вообще он веселый и смешной. И часто забывает, что нужно быть «наркошей» и «зэчарой». Тогда он выглядит обыкновенным парнем из южного приморского городка.
– Саш, а что такое «ганджа»?
Я – сама заинтересованность.
К тому, что после двадцати лет службы в стройбате могу лекции читать о наркосодержащих веществах и особенностях околонаркотического сленга.
– Мальки-и! – План снисходительно хлопает меня по плечу. – Лучше вам этого не знать.
– Ну, пожа-а-алстя, – не удержался я от вызывающего кривляния. – Ну, дя-а-аденька. Ну, расскажи!
Опять молодой в голове беспредельничает.
– Перебьешься, – нахмурился Сашка, смутно ощущая мою неискренность. – Хватит тебе и… одеколона.
– Ну и ладно, – быстро согласился я, перестав кривляться. – Тут тебе передать просили.
Двинул ему по столу техзадание.
Справа через проход многозначительно хохотнул Вовчик, продолжая разрисовывать усы своему кумиру. План чуть заметно поежился. Ковырнул обложку указательным пальцем.
– Тут это… болел я. Типа… ломка у меня была.
Ага. Надо думать – целый месяц его ломало. От «травы», скорей всего. Причем в пульмонологическом отделении горбольницы, где лечат воспаление легких. Я вообще-то – староста группы, на секундочку. Чувак информированный.
– Да-да. Понимаю. Ремиссия?
– Чего?
– Говорю, завязал дозняк в каличной? Или вообще соскочил?
– Ага, сейчас! Обломятся.
Я вздохнул.
– Саш, ты бы поберег себя. Побухай, что ли, для разнообразия.
Опять Вовкино хмыканье.
– Дети пусть бухают! Печень сажать…
Эпичненько прозвучало. Хоть в «статус» ставь!
– Ладно. Я понял.
Вновь придвинул к себе чертежный фолиант. Открыл и кулаком от души затер загиб обложки.
– Значится, делаем так, Саша. Я работаю цифровую часть. Верх погрешностей – себе, низ – тебе…
– Почему это тебе верх?
Ожидаемо.
– Ладно. Тебе верх.
«Верх погрешностей» – значит, чертеж по размерам будет чуть крупнее. Чистая арифметика с геометрией. План сам выбрал свою судьбу, я лишь коварно расставил капканы.
– То-то же.
– То есть числа значений гоню в два столбика, тебе и мне. Ты только в свою поясниловку тупо вставляешь циферки.
– А объяснить?
– Бог подаст.
– Ладно.
Можно подумать, нужны ему мои объяснения.
– А чертеж?
Я расплылся в улыбке.
– Правильный вопрос, Саша. А по поводу чертежа у меня есть… план!
– Ха! План для Плана.
– Ага. Каламбурчик. Тоже обратил внимание? Миру – мир, войне – война!
– Что за план? – нахмурился Сашка, кожей чувствуя, что его снова троллят.
– Обсудим после. Сейчас берешь эту книжищу, под шумок линяешь из аудитории и дуешь в библиотеку. Выгребай все, что найдешь по перечню. Пока толпа здесь дурные вопросы задает – затариваешься технической макулатурой по полной. Понял?
Просто помню по прежней жизни, какая битва сейчас начнется под стеллажами в библиотеке.
– Ага!
– Стой! С особой страстью и фанатизмом выгребай «самиздат» – брошюрки, подшивки, старые курсовые. Там самая соль. «Соль земли»!
– Откуда ты все это знаешь?
– От… нарковерблюда. Двигай давай. Чертилка, гляди – в подсобку зашла. Пошел!
Саньку сдуло.
И от него, значит, польза будет. Шерсти клок. Правильное применение можно найти к любому, пусть даже и к такому сильно никчемному организму, как Саша План.
А мы пока поразмыслим, как диверсионной группе проникнуть на «Югрыбу».
Задачка!
Глава 2
Мини-Карелия
– Ну познакомь, Караваев! Чего тебе стоит?
– Ничего мне не стоит. Из вредности не буду знакомить.
– Ну почему?
– По кочану!
Две грудастые долговязые «корпусницы» зажали меня у колонны на парадной лестнице и требовали протекций в знакомстве с нашим Ромиком. Одна, кстати, ничего себе такая…
– Ну Карава-а-аев!
– Вы вообще обалдели? А со мной для начала не хотите познакомиться? Хватание за локоть с воплями «эй, стой» и «ты, что ли, Караваев?» не считается. Как-то не прочувствовал я глубин куртуазности вашего этикету. Не проканало, знаете ли.
– А че с тобой знакомиться? Тебя и так все знают.
– Охренеть как я польщен! И где это я, интересно, так прославился? На сцене?
– Ну… и там тоже, – та, которая покрасивее, отвела глаза. – Ты ведь с Ромкой вместе играешь. Так же?
– Старост все знают, – прямо заявила та, что пострашнее. – Особенно тех, кто за четыре года не меняется.
Не только пострашнее, но и потупее – сдала интригу как стеклотару. Ну ни на каплю она сейчас не помогла своей красивой подружке!
– Деликатность ваша, девочки, просто границ не знает!
– Да ладно, че ты. Чай, не баре. Ну так познакомишь или нет?
– Не-а. Могу методу подсказать, как самим познакомиться. Обкатанную! Хотите?
– Как?
– Да