Стало немного легче.
«Я помогу», — произнесла Смерть и накинула заклятия.
«Они обнаружат след…» — только и смог подумать я.
Смерть рассмеялась. И исчезла.
* * *
Через некоторое время мне и в самом деле стало лучше. Я смог встать, осторожно пройтись из угла в угол. Анализируя случившееся, я с едва скрываемой радостью осознавал — давно потерянная практика теперь моя! Я могу раздвигать стены. Но только на очень короткое мгновение, которое потребляет такое дикое количество сил, что можно быстро откинуть копыта.
Ничего, это дело времени. Времени и тренировок.
За маленьким зарешеченным окошком начало смеркаться.
Я не находил себе места. Время уходит, а я тут просто сижу, вместо того, чтобы искать преступника! Угораздило.
Да, наверное стоило бы послушать водителя и вызвать отцовскую подмогу. Только успела бы она? Навряд ли. К тому времени, как она бы прибыла, нас давно бы уже постреляли.
М-да, махать после драки кулаками и гадать как бы все вышло, поступи я иначе, можно долго. Только толку от этого никакого!
Жаль, что не удалось дотянуть бой и окончательно словить этого Кондора.
Я начал вновь шагами измерять камеру. От одной стенки и обратно. Развернуться, и вновь на начальную точку.
Черт! Как же бессмысленно проходит время!
А с законами в этом мире совсем уж с сурово. Подумать только, с десяти лет уголовная ответственность! Хотя чего я хочу от тех, кто раздает бумажки на расстрел и разрешает это делать частным фирмам?
Нервы были натянуты как гитарные струны. Пытаясь хоть как-то отвлечься, я попробовал медитировать, чтобы не тратить время зря. Но едва ли смог продвинуться хоть на миллиметр в своем деле. Тревожные мысли крутились в голове словно рой разъяренных ос. Да и сил особо не было на это — почти все сожрала забава с раздвиганием стен.
В коридоре послышались шаги.
Кто-то приближался. Судя по звукам — несколько человек.
Может быть, Эммануилу Рудольфовичу удалось все уладить?
Я встал с нар, подошел к двери, внимательно слушая. Может, удастся услышать какие-то разговоры? Понять, что меня ждет.
Но идущие молчали.
Шаги вскоре затихли. Прямо перед моей дверью.
Замок противно лязгнул, отворился.
С замиранием сердца я глянул на порог, ожидая увидеть там улыбающегося адвоката с бумажкой о том, что меня выпускают.
Но вместо адвоката там стоял Бартынов-старший. И бумажки о помиловании в его руках не было.
Глава 4
— Здравствуйте! — только и смог вымолвить я.
Бартынов хмуро поглядел на меня, ничего не ответил.
За его спиной стоял полицейский — какой-то толстый дядька, видимо в большом звании, потому что его форма отличалась от остальной, была строже, с множеством значков и тотемов. Полицейский заметно нервничал и нещадно теребил манжету одежды.
«Вот и пришел твой час, Максим!» — с ужасом понял я, пятясь назад.
Прямо здесь, в сырой камере, меня и грохнут. Без всяких подсадных зеков, собственными руками.
— Три дня еще не прошло… — заплетающимся языком произнес я. — Время еще есть.
— Это уже не нужно, — ответил Бартынов, заходя внутрь.
Можно было сыграть ва-банк, ударить каким-нибудь заклятием, освободить проход и рвануть прочь, в открытую дверь. Но вот только сил не оставалось. Попытки постичь новую технику «искривление пространства» выжали меня как лимон. Я едва ли мог стоять на ногах, не говоря уже о сотворении магии.
Бартынов оглядел не хитрое убранство камеры — нары, туалет, окошко. Хмыкнул.
— Самая лучшая камера! — тут же прошептал полицейский, отодвинув ногой тарелку с не притронутой едой, стоящую на полу.
Потом, решив что для предполагаемого убийцы сына гостя не стоит выделять самую лучшую камеру, уточнил:
— Но держим по всей строгости!
— Убивать пришли? — без страха спросил я у Бартынова.
Мне и правда было интересно. Неужели так просто — в камере, на виду у начальника, никого не боясь? В голове рисовалось нечто более изощренное — подсадные люди, формальный повод («есть закурить? а че так отвечаешь старшим?» и все в таком духе) и заточка под ребро. А тут вот так…
— Что? Убивать? — удивился Бартынов. — Нет конечно же!
Ответ меня удивил.
— Тогда что же? — растерялся я. — Для чего вы здесь?
— Чтобы освободить тебя.
Я еще больше удивился.
— Освободить?
— Да, — Бартынов глянул на полицейского.
— Есть некоторые нюансы… — заикаясь, произнес тот. — Он использовал свои магические способности в центре города, без разрешения… мы не можем…
— Разрешение было, — перебил его Бартынов.
— Было?! — настала очередь удивляться представителю власти.
— Верно. Вот его пропуск, «зеленый», как и положено.
Бартынов достал из внутреннего кармана пиджака небольшой зеленый прямоугольник, похожий на визитку, протянул полицейскому.
Тот пристально осмотрел документ, кисло улыбнулся.
— Верно, документы в порядке. Подписан администрацией аж Верхней палаты! А копия…
— Была направлена вам на почту.
— К-хм…
Полицейский нехотя вернул документ.
— Не мне, — произнес Бартынов. — Ему.
Полицейский сунул пропуск мне. Я взял его, прочитал:
ВЯЗЕМСКИЙ Максим Петрович
уровень допуска: 2-Б
(«зеленый», магическое творение в пределах города, без использование артефактов и прочих вспомогательных устройств и приспособлений)
— Что это? — тихо спросил я, поглядывая на Бартынова.
— Твое разрешение, — как ни в чем не бывало ответил тот.
Потом, повернувшись к полицейскому, спросил:
— Мы можем быть свободны?
Тот мялся, кряхтел. По всему его виду было видно, что он этого категорически не желает.
— Ну так что? — с нажимом произнес Бартынов.
— Да, конечно, — с явной неохотой ответил полицейский. Промямлил: — Максим Петрович, вы можете быть свободны. Приносим извинения за причиненные неудобства.
Я вопросительно глянул на представителя власти. Тот сверкнул глазами, стиснул зубы. По выражению лица можно было с легкостью прочитать — вали отсюда, сосунок, пока рога не поотшибал!
— Пошли, — произнес Бартынов, мягко подтолкнув меня в спину.
Я вышел из камеры. Еще не веря собственной удачи, быстро направился к выходу, вперед всех.
— Максим, подожди, не спеши — не поспеваю за тобой, — произнес Бартынов.
Наконец мы вышли на улицу, где нас уж ожидала машина.
— Сядем, поговорим, — предложил Бартынов, приглашая внутрь.
Садиться в чужую машину с незнакомыми дяденьками учат еще с раннего детства. Но мог ли я сейчас отказаться? Меня с двух сторон окружили крепкие молчаливые парни — оба как на подбор, здоровые, с квадратными подбородками и бритыми затылками. У каждого — по кобуре с пистолетом.
Я полез в машину.
Внутри было прохладно, работал кондиционер. Бартынов сел на кожаное кресло, откинулся назад.
— Чего-нибудь хочешь? — предложил он, указывая на бар. — Хотя, наверное, тебе еще рано крепкое.
— Достаточно и воды, — ответил я.
Пить хотелось сильно, горло пересохло от страха.
Бартынов протянул мне бутылочку с водой. Этикетка информировала, что это вода была собрана с горных ручьёв и ледников, профильтрована через какие-то супер-бриллиантовые фильтры и разлита в эксклюзивные хрустальные бутылки из последней коллекции каких-то модных дизайнеров. Стоит, наверное, такая штука диких денег.
По вкусу — обычная вода. Утолить жажду вполне подойдет.
Я опустошил бутылку, вытер рукавом рот.
— Почему вы мне помогаете? — спросил я.
— Мои люди следили за тобой. Как только ты вышел из моего дома они не оставляли тебя ни на мгновение. О