– Светлые подчинили дарованное Богиней волшебство в угоду своим желаниям. Они забыли, что магия – это живая материя, и, превратившись в их пленницу, она утратила часть былого могущества. Но светлые этого не замечают. Став слишком похожими на людей, благие увлеклись политическими интригами, пропагандой своей божественности и распутством. Все меньше и меньше благодати снисходит на их женщин, и при их Дворе уже практически не рождаются благородные сидхе.
– Сидхе? В наших газетах темных зачастую называют дроу, а светлых именуют сидхе. Верно ли это?
– А еще вы часто называете нас эльфами.
Я не смогла скрыть своего удивления: темные все же следят за публикациями в нашей прессе?!
– Конечно, следим, – неожиданно ответил мне Морану.
– Вы читаете мысли?
Я очень не хотела, чтобы это оказалось правдой. Как и любой другой человек. Наши мысли принадлежат только нам, и открыться кому-то мысленно казалось мне еще более интимной вещью, чем раздеться догола.
– Нет, что вы. Возможно, кто-то из нас и обладает данной способностью, но это не мой конек. Ваша мимика – удивительная вещь. Иногда я не могу прочитать по вашему лицу ни одной вашей мысли, а в такие моменты, как сейчас, они, наоборот, читаются слишком явно.
Сказать, что мне полегчало – ничего не сказать. Я на самом деле издала облегченный вздох, Морану просто усмехнулся.
– Возвращаясь к вашему вопросу. Эльфы, как и сидхе, – общее название. Ими могут быть как темные, так и светлые. Но люди эльфами чаще всего называют обитателей Благого Двора, за их золотые косы и сладко звучащие голоса. Нас же прозвали дроу – за темный цвет и мрачность. Но сидхе… Это не определение принадлежности к какому-либо из Дворов, это, скорее, класс. Только самые благородные, чистокровные эльфы зовутся сидхе. Низшие же просто делятся на расы. Такие как лепрехуны, брауни, пикси, кобольды, глейстиги, гоблины, огры и другие, но их представители могут принадлежать как к Благому, так и к Неблагому Двору. Хотя в любом из них они будут лишь низшей ветвью, не принадлежащей к знати.
– То есть, если я правильно поняла, то вы, как представитель Неблагого Двора, являетесь сидхе, то есть благородных кровей. Так же я могу назвать вас дроу.
– Да, вы абсолютно правы, – Морану мягко улыбнулся мне, не переставая вести за собой.
– Это тяжело, – выдохнула я. – Вас много и мне предстоит разобраться, с какой степенью почтительности относиться к вам мне самой и как объяснить эти нюансы остальному миру.
– Нет, на самом деле все очень просто. Чем прекрасней кажется вам представитель Двора, тем благородней его род. Чем неуклюжей и противней – тем ниже его происхождение.
– Вы определяете происхождение по внешней красоте?
– Да, и по силе иллюзии. Ведь чем прекрасней сидхе, тем сильнее заклятие. А самый сильный в этом мастерстве – наш Правитель.
– Значит, следуя вашей теории, он еще и самый прекрасный?
– Нет более манящего мрака и более грациозной и изысканной тьмы. Нет страшнее смерти, чем от руки самого Повелителя. Он – отражение красоты своей сестры, Королевы Благого Двора.
И в этот момент, когда я была полностью дезориентирована шокирующей любого человека новостью о родстве двух правителей, Морану распахнул огромные деревянные двери, за которыми моему взгляду предстал не очередной коридор, а необъятный тронный зал. Ну вот и пришло мое время познакомиться с самим королем Темного Двора. Я уверенно сделала шаг навстречу этому знакомству, не представляя, что своим поступком навсегда кардинально меняю собственную судьбу.
Глава 3
Небывалой роскоши огромнейший зал встретил меня мраморными колоннами, отливающими темно-синим, и переливающимся полом, выложенным черной плиткой из не известного мне материала. В конце зала высился массивный трон, спинка которого тянулась вверх и соединялась с потолком при помощи таких же корней, что и зеркало в коридоре. Они переплетались между собой, образуя прямые линии и углы.
На троне в расслабленной позе сидел самый прекрасный мужчина из всех, кого мне доводилось встречать в своей жизни. И с каждым шагом я понимала, что лучше уже и не встречу. Потому что вряд ли в мире может существовать еще хоть кто-то, способный посоревноваться с ним в этом великолепии.
Невероятная гладкость кожи могла бы добавлять ему слащавости, но угловатые черты лица выглядели слишком мужественными. Темные, полные мрака глаза притягивали, под их взглядом тело начинало мелко дрожать – то ли от страха, то ли от возбуждения. Каждую секунду мне приходилось напоминать себе, что я замужем и люблю своего мужа. Жаль, что я не была слепой. Хотя от такого магнетического влияния вполне можно было бы ослепнуть.
Ну неужели тьма должна быть такой обворожительной? Я знала, что Королева Благого Двора славится своим величием и невероятной красотой, и в противовес этому ожидала, что Правитель Неблагого Двора будет омерзительным и ужасающим. Но это оказалось совсем не так. Широкоплечий, с дерзкой ухмылкой, скривившей полные губы, и волевым подбородком, он заставлял тело замирать в эротичном напряжении. И одновременно его суровая красота дышала жестокостью и пробирала до костей.
Белоснежная волна волос, заколотых сзади, струилась по плечам, доходя практически до середины спины. Никогда не любила мужчин с длинными волосами, но эти… Появилось жгучее желание зарыться в них руками и перебирать пряди, пропуская их между пальцами. На фоне этой белизны черная кожа создавала такой яркий и насыщенный контраст, что пришлось просто стиснуть руки в кулаки, чтобы удержаться от желания прикоснуться к ней. Ощутить, такая ли она гладкая, как кажется. Губы были такими притягательными и мягкими на вид, что я даже прикусила свою нижнюю губу, пытаясь сдержать порыв ощутить эту мягкость на себе.
На Правителе был длинный камзол из ткани темных оттенков, застегнутый до середины бедра на крупные серебристые пуговицы. Дальше полы расходились в стороны, открывая вид на мускулистые ноги в кожаных брюках, обутые в высокие сапоги. На груди камзол был расшит серебристым узором, в центре которого сверкал драгоценный рубин. Многие за такой камушек и убить бы могли, ведь он любому человеку сулил безбедную старость.
Величественный трон был покрыт мягким красным бархатом, складками спадающим вниз и образующим на полу кровавую лужицу, словно еще больше подчеркивая этим опасность сидящего на троне. Дроу следил за мной, прищурив свои хищные глаза, и под этим взглядом каждый шаг давался с большим трудом.
Все в нем воздействовало на мое тело, даже несмотря на то что муж прекрасно удовлетворял все мои желания. Но хоть этот волшебный мужчина, этот дроу взывал к моему женскому началу, это еще не значит, что я преклонюсь перед