Когда Тед задумал лишить себя жизни – план, надо сказать, сложился в его уме с пугающей быстротой, – он понял, что надо найти кого-нибудь, кому более или менее доверяешь, чтобы с его помощью привести дела в порядок. Кого-нибудь, кто не принадлежал бы к кругу близких. Имя Артура Робишо почти сразу всплыло в памяти. Они не виделись целую вечность, и, хотя три года проучились в старших классах одной и той же школы, практически совсем не общались. Как раз то, что нужно. К тому же Тед знал, что адвокатская контора Робишо – одна из лучших в городе. Зайдя к нему, Тед понял, что их объединяло нечто более существенное, чем договор о конфиденциальности между адвокатом и клиентом. Возможно, речь шла о чем-то въевшемся в подсознание таких, как Робишо, ничем в школе не отличившихся, игнорируемых популярными одноклассниками, получавших, как милостыню, место в крошечных группках из двух-трех человек, а то и прозябавших в одиночестве и убедивших себя, что так и придется влачить жалкое существование, терпеливо снося насмешки и отчуждение. И не важно, что со временем все переменилось, что удалось сделать карьеру и ценой упорных усилий в тренажерном зале хоть отчасти согнать жирок… Ничто не могло отменить наиважнейшего факта: неудачники типа Робишо, словно подчиняясь невидимому механизму, склоняли голову перед Тедами Маккеями этого мира. И механизм этот, заключавшийся в жажде того, чтобы с тобой считались, в желании быть одним из, дремал до поры, как затаившийся вирус, чтобы проснуться и заставить пресмыкаться, как когда-то в школьном дворе, ради секунды внимания.

Тед снова отправился к Робишо после инцидента в доме Уэнделла.

В дверях его встретил сам хозяин в стильном поло и с бокалом мартини в руке.

– Тед, так ты пришел!

За спиной адвоката в глубине гостиной несколько человек обернулись, чтобы взглянуть на вновь прибывшего. Кто-то из гостей стоял у барной стойки, другие сидели в креслах. В основном – семейные пары. У Теда напрочь вылетело из головы, что у Робишо день рождения, а ведь в последние недели тот не раз об этом напоминал. Но стоило ли думать о мероприятии, которое состоится после твоей смерти?

– Мне надо поговорить с тобой, Артур. Наедине. Это важно.

Объяснять, что он здесь не ради праздника, не пришлось. Лицо его было более чем красноречиво.

– Ну конечно, проходи.

Тед на секунду замешкался. Гости уже поняли, что причина его появления иная, чем у них, и теперь молча ждали хоть намека на то, что его привело в дом адвоката. Богато одетые, каждый с бокалом вина в руке, они, казалось, сошли с плаката, рекламирующего алкогольные напитки, и аж исходили снобизмом. Теду стало мерзко. Присмотревшись повнимательнее, он с удивлением обнаружил множество одноклассников из той самой старшей школы. Боже мой, прямо тебе встреча выпускников.

Он вошел, натянуто улыбаясь. Робишо следовал за ним, не в силах скрыть распиравшей его гордости. В этот день ему стукнуло тридцать восемь, он был ровесником Теда, но голова его уже несколько лет как рассталась с остатками волос. Он был весьма упитан, слишком маленький подбородок маскировал бородкой, объединенной с усами, напоминающей по форме амбарный замок, а по фактуре – кучу ржавых железных опилок. На носу его уже не было тех очков, со стеклами, будто сделанными из донышек бутылок, как в школьные годы, но и без них казалось, что он опять превратился в подростка, взирающего на Теда с прежним обожанием и восхищением: сам Тед Маккей снизошел до него в день рождения!

После нескольких общих приветствий Тед вместе с Робишо прошел в кабинет в другом конце дома. По дороге Робишо представил ему супругу, которая, судя по тому, как она при этом разволновалась, без сомнения была наслышана о Теде. Тед рассеянно пожал ей руку, тут же забыв, как ее зовут.

– Что случилось, Тед? Я вижу, ты не в своей тарелке, – сказал адвокат.

Они уселись в кожаные кресла рядом со стеллажами, полными ценных книг. Кабинет был невелик, но обставлен довольно роскошно. Тед не отводил глаз от окна за спиной бывшего одноклассника. Оно выходило в сад, там носились туда-сюда какие-то дети. Ближе к дому на дереве болталась автомобильная покрышка, приспособленная под качели. Какой диссонанс с общим дизайном, Артур.

– Тед, ты здоров?

Он никак не мог отвести взгляд от покрышки. Неужели всего лишь потому, что она была здесь так некстати?

– Да. Но мне нужна твоя помощь.

Адвокат поудобнее устроился в кресле. На миг на его лице появилось то прежнее благодарное выражение.

– Всегда рад тебе помочь, Тед.

– Твои услуги нужны мне снова, но на этот раз речь не идет о завещании. Тут все сложнее. С этой минуты ты мой адвокат, и все, что будет сказано, подпадает под действие договора о конфиденциальности.

Робишо не встревожился, и это радовало. Приятнее иметь дело со взрослым адвокатом, чем с пугливым подростком.

– Слушаю тебя.

– Я только что убил человека.

Несколько секунд не было слышно ни звука, кроме гомона гостей, приглушенного дверью кабинета. Робишо непроизвольно поднес указательный палец к переносице. Но очков, которые срочно надо поправить, на ней не обнаружилось.

– Несчастный случай?

– Не совсем. Знаешь, Артур, я пока не готов излагать все подробности. Скажу только, что через двое суток все разъяснится.

Робишо нахмурился.

Тед явно терял адвоката: тот смотрел на него как на сумасшедшего. Тед наклонился вперед, и положил ладонь на колено собеседника. Робишо проследил за его жестом тем же ошарашенным взглядом.

– Артур, – сказал Тед, – я понимаю, что это звучит дико. Но прошу тебя мне поверить.

– Тед, я не смогу тебе ничем помочь, если ты не расскажешь, в чем дело.

Тед встряхнул головой. Шел он сюда, надеясь раскрыть как можно меньше, но теперь понял, что не сможет рассчитывать на помощь Робишо, если не выложит конкретных фактов. Насколько можно доверять ему? Оценивать риск не было времени. Ни на что, честно говоря, не было времени. С того момента, как