— Проблема не в пицце, а в том, что ты меня не слушаешь! Ты понимаешь или нет?
— Понимаю... Я скоро буду.
— Я тебе не открою!
— А если я скажу, что везу тебе пиццу с помидорами и моццареллой?
— Я же тебе сказала – только с помидорами.
— Конечно... Я же пошутил!
— Да-да, только ты меня не слушаешь и всё время ведёшь себя, как идиот!
— Когда тебе хочется поссориться, тебя ничто не остановит, да?..
— Ты похож на мою мать! Я ушла из дома, как только мне исполнилось восемнадцать, именно поэтому... И в итоге я снова живу с человеком, который меня не слушает и всё время смеётся надо мной.
После этих слов она бросила трубку. Андреа положил телефон в карман, покачал головой, завёл мотоцикл и, полный ярости, поддал газу. Его достало её вечное желание ругаться из-за всего подряд. Первая, вторая. «Неужели мы всю жизнь проведём в этих ссорах? Да, я забыл, что она не хотела моццареллу, и что? Из-за такого пустяка закатывать скандал?» Третья, четвёртая, с каждым разом всё быстрее, с каждый разом всё злее, спускаясь по дороге к пиццерии. Восемьдесят километров в час. Сто. Сто двадцать. Сто сорок. На такой скорости вся улица пробегает перед глазами смазанно, бешенство в сочетании слезами от ветра практически ослепили его, так что он ничего не видел и, в конце концов, врезался в машину, остановившуюся на углу склона.
Водитель машины прерывисто мигнул один, два раза, и без промедления выехал из темноты вперёд. Он выехал на улицу в тот же момент, когда к тому месту на всей скорости гнал Андреа. Всего мгновение. За рулём машины была взрослая женщина. Увидев ускоряющийся свет, она испугалась. Её словно парализовало, страх сковал её, она затормозила посреди дороги, не двигаясь ни вперёд, ни назад, неспособная принять решение.
— Чёрт...
У Андреа не было времени снизить скорость, затормозить. Он просто открыл рот с выражением ужаса в глазах. Словно этот автомобиль, остановившийся посреди дороги, надвигался на него с бешеной скоростью. Он даже не смог закричать. Ничего: он с силой вцепился в руль и закрыл глаза. У него не было времени ни на что, даже на молитву, он мог только цепляться за последнюю мысль: «Пицца с помидорами черри без моццареллы». Он больше не забудет об этом. Никогда.
Темнота.
4
— Мне страшно знакомить тебя с ним.
— Почему?
— Потому что он может понравиться тебе больше, чем я...
— Это невозможно, — Бенедетта рассмеялась и поднесла руку ко рту. Затем сделала глоток битера, который заказала, и пожала плечами.
Джанфилиппо с любопытством посмотрел на неё.
— Почему невозможно? Он моложе меня... Он красивей меня, а самое-самое главное – он намного, намного богаче меня...
Бенедетта резко посерьёзнела.
— Значит, он очень понравится мне.
Джанфилиппо поднял одну бровь.
— А-а...
— Да... Особенно потому, что ты идиот, — в этот момент она казалось очень раздражённой. — Ты на самом деле думаешь, что он может заинтересовать меня потому, что он богаче тебя?
— Я сказал намного, намного богаче.
— Значит ты намного, намного больший идиот!
Джанфилиппо сделал глоток своего «Кампари». Затем улыбнулся и попытался исправиться.
— Милая, с тобой и пошутить нельзя...
— Ты не шутишь, — Бенедетта, решительная, пожала плечами и наклонила голову. Она посмотрела в глубине зала: картины, статуи и гости «Circolo della Caccia», одного из самых эксклюзивных клубов в городе.
Все вокруг ходили спокойно и размеренно. Некоторые с улыбками здоровались друг с другом. Они знакомы давно: составляют узкий круг самых могущественных и богатых людей во всём Риме.
Джанфилиппо попытался взять её за руку.
— Ну же, не будь врединой.
Бенедетта быстро отдёрнула руку.
— Это была плохая шутка. Не понимаю, почему тебе так нравится шутить над тем, что он богаче тебя...
Джанфилиппо развёл руками.
— Потому что это как раз не шутка! Он правда богат... и очень.
Бенедетта обернулась и покачала головой. Ничего не поделать. Он никогда не поймёт. Да и спорить об этом бесполезно. К тому же, вполне вероятно, что он преувеличивает. Как он может быть намного, намного богаче брата? Джанфилиппо – самый состоятельный человек из всех, кого она встречала в своей жизни. Едва поняв, о чём задумалась, она удивила сама себя, послав ему несколько неловкую улыбку, пытаясь тем самым отвлечь его.
— Ладно, не будем спорить! Расскажи мне что-нибудь ещё о своём брате, пока он не пришёл, мне любопытно.
Джанфилиппо вздохнул.
— Он был безрассудно храбрым всю свою жизнь. Всё время попадал в аварии на своём мотоцикле. Занимался сёрфингом и объехал полмира, соревнуясь в этом виде: Гавайи, Канары... Потом настала очередь каноэ, прыжков на парашюте, полётов на параплане. В общем, он ни от чего не отказывался. Думаю, он перепробовал все самые экстремальные виды спорта, играя с жизнью…
В тот момент он услышал его голос.
— Из чего следует, что я далеко не подарок, — Бенедетта резко обернулась. Напротив неё стоял мужчина. — Если обращать внимание на его истории, кажется, будто я пытался свести счёты с жизнью, но у меня не получилось.
Высокий и стройный парень. На нём идеально выглаженная белая рубашка с закатанными рукавами, что позволяло разглядеть мускулы на его руках. Слегка загорелая кожа и ярко-голубые глаза, внимательные, испытующие. «Из-за глаз он кажется старше, — подумала Бенедетта. — Нет, не старше. Скорее, более уверенным, более мужественным, более... Более – всё, — она улыбнулась ему. — Не знаю, Джанфилиппо сказал, что он намного, намного богаче него, но ясно пока только одно: он намного, намного красивее».
Парень очень элегантно сел напротив неё. Затем протянул ей руку и представился.
— Танкреди.
— Бенедетта.
Затем он положил ногу на ногу и поставил локти на подлокотники кресла.
— Итак, что делает такая красивая женщина с кем-то таким... таким?.. Не могу ничего придумать.
— Хочешь сказать – чудесным? — улыбнулся ему Джанфилиппо.
Танкреди ухмыльнулся ему.
— На самом деле, я искал не это слово.
— Если нужно вести такую жизнь, какую ведёшь ты, чтобы не быть занудой, я очень рад быть самым скучным человеком на планете.
— Почему? — Танкреди удивлённо посмотрел на него. — Я делаю что-то, что тебе не нравится?
На самом деле,