— Раз вы прячете от нас ваши прекрасные глазки, мы с вами поиграем в загадки и отгадки, — сказал один из них.

— Ну что ж, начнем, — продолжил другой молодой человек. — Отвечайте «да» или «нет» и, самое главное, не жульничайте, не открывайте глаза. Нас двое или трое?

— Дуралей, вас двое, мы же видели, когда вы подходили, — ответила Джин.

— Прекрасно. А мы красивые?

— Если бы вы были красивые, то не сидели бы в дансинге одни.

— Ответ неплохой, но неправильный, потому что мы не одни: мы с вами. Два плюс два, это четыре, а четыре, деленное на два, как раз составляет две пары, вы согласны?

— Это вы сами отвечаете, а не мы.

— Ну это ничего не значит. Продолжаем игру. Мы богатые или бедные?

— Прежде всего вы глупые, если воображаете, что имеете дело с девицами легкого поведения.

— Здорово отвечено. Эта девушка мне решительно нравится.

— Ну нет! Прежде чем делать выбор, спроси моего согласия. Может, она мне тоже нравится?

— Нахалы, вот вы кто! Мы не желаем вас видеть! Уходите!

— Нет, игра не кончена. Последний вопрос: будем мы с вами танцевать, да или нет?

— Интересно, как это танцевать без музыки?

— А под музыку?

— Вас это не касается, — сказала Анжела. — Мы будем танцевать, с кем нам захочется.

Они обе одновременно отняли ладони от глаз.

— Вот дурачье! — воскликнула Анжела. — Хорошо, что мы не согласились с ними танцевать. Откуда вы взялись в таких хламидах?

Джин и Анжела громко расхохотались, разглядев, что их кавалеры одеты в яркие, клетчатые пани[1] – предмет гордости мастеров из племени ашанти, занятых изготовлением национальной одежды. Мужчины выглядели совсем неплохо в таком наряде, но дансинг «Тип—Тоу», надо признать, был не самым подходящим местом для того, чтобы щеголять здесь в прадедовских одеяниях. Танцы под оркестр на европейский лад требовали и европейских костюмов, даже если в такую жару галстук давит вам потную шею и вот–вот задушит вас.

Молодые женщины встали и, прихватив с собой сумочки и стаканы с пивом, пошли к другому столику, в противоположном конце зала. Джаз заиграл лишь после того, как по микрофону было объявлено: «А теперь вальс! Дамы, приглашайте кавалеров… Начинаем вальс… вальс! Вы слышите, не танго, а вальс! Настоящий вальс… Дамы, крепче держитесь за своих кавалеров!» Попробуйте–ка протанцевать вальс в старинной одежде племени ашанти и скажите, что у вас получится! Джин и Анжела быстро отыскали себе кавалеров и с удовольствием закружились по залу. Просто непонятно, почему так любят вальс люди, у которых есть столько своих национальных танцев? Молчаливые звезды с улыбкой смотрели на танцующих. Вы, конечно, знаете, что «Тип—Тоу» — это дансинг под открытым небом, как, впрочем, и все другие дансинги города.

Погода перед рождеством стояла великолепная. Звездная симфония, прозрачная, как сама истина, разливала по всему ночному небу обещание завтрашнего безоблачного дня, а земля людей тоже пела и плясала под звуки теплой ночи, во имя сегодняшнего дня. И в сердце звучала все одна и та же песня, песня летней ночи, раскинувшейся от Млечного пути до Южного креста. Столько музыки лили с небес звезды, так гремел, притворяясь музыкой, джаз, а еще говорят, ночь, о твоем безмолвии!

— Ага! Наконец–то вы явились! — воскликнула Анжела.

Она только что заметила Эдну и Спио, где–то пропадавших. Они тоже танцевали вальс, и вид у обоих был весьма довольный.

— Пусти меня! Пусти! — крикнула Анжела своему кавалеру. — Пусти! Мне надо кое–что сказать этой девице.

Она пробралась сквозь толпу танцующих к Эдне и Спио.

— Эдна, куда это ты ходила с моим дружком?

— Подожди, Анжела, мы еще не кончили танцевать.

— А я требую, чтобы вы остановились, а то…

— Послушай, Анжела, — вмешался Спио, прервав танец. — Сейчас не время устраивать сцены, ты прекрасно знаешь, что…

— Что я пришла на танцы с тобой…

— И что ты сама настояла на том, чтобы я пошла танцевать с твоим приятелем. Я ведь тебя об этом не просила, — заявила Эдна в свое оправдание. — Поэтому дай нам теперь спокойно дотанцевать.

Она снова повернулась к Спио, но они успели сделать всего несколько шагов.

Анжела в ярости замахнулась и изо всей силы хватила Эдну по щеке.

— Нахалка безграмотная! Вот тебе, получай!

Эдна вырвалась из объятий своего кавалера и набросилась на Анжелу. Стоит ли подробно описывать эту сцену, закончившуюся разодранными в клочья платьями и сорванными с головы париками, открывшими весьма старомодную картину — мелкие косички, отнюдь не предназначенные для всеобщего обозрения. Спио вместе с другими мужчинами кинулся разнимать дерущихся, между тем как Джин взяла сторону Анжелы, дабы повергнуть в прах невежественную силу частнокапиталистической торговли в лице красавицы Эдны. Последней удалось отделаться довольно легко во всяком случае, глаза и лицо нисколько не пострадали. Ей уже не раз приходилось иметь дело с этими «образованными модницами» с их снобистскими замашками. Она знала, по крайней мере считала, что они завидовали ей во всем, начиная от «колоссального» богатства, накопленного для нее бабушкой, и кончая той редкостной красотой, которой природа наградила ее, не спрашивая ничьего согласия.

— Идем скорее отсюда, — сказал ей Спио. — Если нагрянет полиция…

Ему удалось вытащить Эдну из толпы. У входа в «Тип—Тоу» терпеливо дожидалась пассажиров длинная вереница желтых и зеленых такси. Они прыгнули в первую же машину. Так закончился для них вечер.

Закончился… пожалуй, лишь на время. они прекрасно знали, что хозяин дансинга не потерпит ущерба, нанесенного его заведению. Возможно, он даже потребует денежного возмещения, дабы с помощью банковских билетов восстановить свою репутацию, пострадавшую из–за каких–то «взбалмошных девиц».