Я нахмурилась. Как будто я когда-либо встречалась с парнями, с которыми он подписывал контракты. Единственным достойным человеком за весь прошлый год был Джек Харрис, а весь мир знает, что он женат.
Отец ушел с самодовольной улыбкой на лице, оставив меня одну в его кабинете. Похоже, он действительно верил, что только что поставил меня на место.
Я вздохнула, глубоко разочарованная в этой хорошо спланированной – с моей стороны – встрече, которая окончилась абсолютно ничем.
И он всерьез предложил мне составить планы на поздний вечер? Неужели отец вообще меня не знает? Я не провожу ночи на улице.
Никогда этого не делала, а теперь и вовсе не собиралась.
Какой бы смысл я не вкладывала в этот разговор, теперь все с треском провалилось.
Я всю жизнь пыталась заставить маму гордиться мной, но ее больше нет. Я не могла ни задаться вопросом, почему столько лет сидела перед пианино. Из-за того, что она этого хотела? В конце концов, моего музыкального таланта не хватило для того, чтобы мама предпочла жизнь смерти, так почему мне этого должно быть достаточно?
Мой отец – мультимиллионер, и моя мама посвятила свою жизнь мне – ее единственному ребенку.
Ну, она также тратила значительную часть времени на алкоголь и проводила в клинике столько же времени, как и дома.
Мне никогда в жизни не нужно было работать, стирать собственные вещи или ходить по продуктовым магазинам. Я могла нанять людей, которые сделают все за меня.
Поэтому, да, я знала, что живу привилегированной жизнью, но, тем не менее, она оставалась именно моей. Единственной, которая у меня есть.
Была одна поэтесса, которую я читала в литературном классе – Мэри Оливер – и она говорила: «Это моя единственная дикая и драгоценная жизнь». Именно так я ее и ощущала. Мама, так внезапно скончавшаяся, поставила жизнь в невероятно яркий и четкий фокус.
Отец хотел, чтобы я оставалась в безопасной коробке, чтобы со мной ничего не случалось – но пространство, окруженное четырьмя стенами, которые сотворили для меня они с мамой, оказалось слишком маленьким.
Я целую вечность провела на цыпочках, убеждаясь, что мои слова правильные, а улыбка сладкая.
Но, может, я была чем-то большим, чем это.
И моя жизнь тоже.
Я просто не знала, как заставить все работать, поскольку всегда позволяла окружающим меня людям определять мой мир.
Я не знала, как найти себя, даже если бы захотела этого.
Распахнув дверь папиного офиса, я старалась убедить себя не принимать на свой счет, что отец нанял много стажеров, бродящих вокруг, но не устроил на работу меня. Я шла по коридору, стараясь скрыть свои чувства.
Шагая к лифтам, я знала, что мне нужно что-то изменить. Немедленно.
К тому моменту, когда я нажала кнопку вызова лифта, я ощущала себя так, словно мое сердце разбито. Будто я совершенно одинока и по-настоящему хотела, чтобы кто-нибудь протянул мне руку и предложил поддержку. Был рядом со мной. Хотя бы один день.
Я ведь не жадная, просто одинокая.
В лифте я стояла, борясь со слезами. Это не могло быть моей жизнью. Папа меня отверг. Мама умерла. Больше у меня никого не было.
Я провела все детство с частными репетиторами и пианистами, поэтому мне нечем было похвастаться. Я даже больше не хотела заниматься музыкой.
Мне хотелось вернуться в прошлое.
Я хотела того, чего больше не существовало.
Горло будто сдавило, мне нужно было оказаться снаружи. Я нуждалась в свежем воздухе и глубоких вдохах, а еще в том, чтобы больше не было никаких забот и страха. Мне нужен кислород, надежда и все, кроме того, что у меня было.
Я позволила голове прислониться к стенке лифта, когда двери стали закрываться.
Но прежде чем они окончательно закрылись, их остановила рука, и створки снова разъехались. Вошел мужчина.
Одного взгляда на него хватило, чтобы вспомнить, как дышать.
ГЛАВА 3
Кассиас
По меньшей мере десять раз я думал, что сегодня потеряю над собой контроль, а ведь всего лишь пошел в главный офис «КМГ». Это должно было стать началом конца моей жалкой жизни, если бы Чад и Джина не таскались за мной, словно гребаная массовка, решив сделать себе имена, выехав на моем успехе.
Прошло уже три недели с тех пор, как в «КМГ» мне предложили контракт. Три недели с того момента, как я обнаружил, что мой брат трахает мою девушку.
Бывшую девушку.
Этим утром, когда я собирался уехать на личном автомобиле, присланном «КМГ» к моему жилому комплексу, чтобы забрать меня, эти двое вышли из их комнаты. Чад был в костюме и сияющих блеском туфлях. Джина надела блейзер и штаны – да, они были чертовски узкими. Они оба выглядели, как профессионалы. Ну, вернее так, словно хотели, чтобы их воспринимали подобным образом – как кого-то, кого нельзя назвать чертовыми шутами, то есть настоящими нами.
Если бы я был бόльшей задницей, чем на самом деле, то отказал бы им, черт побери, но не хотелось поднимать шумиху. Не сегодня. Прямо сейчас мне просто нужно было держать чертову голову прямо.
Однако, дерьмо, они весь день находились рядом – пока я подписывал контракт, делал несколько снимков, пересматривал расписание тура. Я не мог больше смотреть на них вместе. Мне нужно было убраться из этого здания к чертовой матери.
Они все еще были рядом, когда мы стали рассматривать мои снимки, решали, какие фото можно использовать в рекламных целях. Как мой менеджер, Чад сказал арт-директору, что мы работаем вместе, и что он может принять от моего имени все остальные решения, прежде чем выставил меня. Словно я был не в состоянии выбрать глянцевую фотографию 8×10.
Но, мать вашу, мне было плевать на эту фотосессию. Я просто нуждался в свежем воздухе. Мне нужно было покинуть пространство, которое заполняли Чад и Джина.
Хуже всего то, что им было известно, насколько я от них зависим. Я полагался на них с того дня, как вышел из тюрьмы. И каким-то образом мой ближайший круг доверенных лиц стал единственным, презираемым мной больше всего.
Мне нужно было придумать, как отделиться от них. Может, следовало назначить встречу с тем главным здесь парнем. Маршалом. Именно он дал толчок карьере Элль Камино, и я определенно никогда не видел вокруг нее отряд из Ист-Хайтс, норовящий сбить ее.
Вероятно, эта часть требовала изменения, черт побери. Может, пришло время мне стать самодостаточным мужчиной, которому не нужен вечно направляющий его брат. Я мог нанять менеджера на своих условиях, который бы заботился в первую очередь о моих интересах. Ведь я не удивлюсь, когда Чад продаст меня, если это будет означать прибавку денег в его карманах.
Хотя... черт, идея разорвать с Чадом отношения значила бы