Не заняло много времени, чтобы полностью восстановиться, но я все еще чувствовал боль в ребрах при движении. На корабле я вернулся к ежедневной рутине, отсыпаясь столько, сколько вообще мог при шестнадцати часовом рабочем дне. Моим товарищам на судне нравилось дурачиться, но у меня больше не было настроения на игры. Мои мысли блуждали где-то далеко.
Ладно, они концентрировались лишь на одной цели.
Милашка.
Ею всегда была Милашка.
Ее ли это вообще имя?
Я гуглил тату-салон, выискивая фамилию владельцев, упомянутую хоть где-то, но это место не было упомянуто в интернете, кроме значка на гугл-карте. И не удивительно. Это был низкосортный салон, полный грязных парней и гребаных ублюдков. Но, черт, мне хотелось, чтобы на салон нашлось хоть что-то еще. Даже никакого обзора в «Yelp»3.
Я хотел отправить Милашке электронное письмо, но не знал куда.
Впрочем, я мог просто написать ей.
В итоге я так и сделал.
Я хотел узнать историю ее жизни, но, похоже, та была горькой, холодной и чертовски одинокой.
Мне было так жаль, что в тот день я не постоял за себя, когда братья Милашки пытались проломить мне череп. Мне не хотелось убивать кого-то из ее семьи, поэтому сдерживался, даже не желая думать, что будет, если я потеряю Милашку.
Теперь же я не мог не прокручивать в голове наши с ней разговоры, не вспоминать, как она смотрела в мои глаза, видя в них душу. Ее тело было таким чистым и невинным, всем своим существом я знал, что Милашка создана для меня.
Итак, я написал ей, адресовав письмо «Моей милой», направив его по адресу тату-салона «Ангел смерти».
И я очень сильно надеялся, что Милашка ответит, потому что сейчас ее моряк потерялся в море.
ГЛАВА 9
Милашка
После шока, вызванного дракой, я никак не могла избавиться от ощущения того, что все разрушено.
После того, как уехала той ночью из «Ангела смерти» на машине Портера, я приняла душ, внутренне ненавидя тот факт, что мне пришлось смыть со своего тела аромат моряка. Закрывая глаза, я могла представить его яркие, цвета океана, глаза под темно-коричневыми бровями. Я почти чувствовала, как его сильные руки крепко держат мои бедра.
Я словно слышала стук его сердца напротив моего собственного.
Следующим утром, когда пересеклась на кухне с братьями, они даже не взглянули в мою сторону. Это было несправедливо. Они спали с кем и когда хотели, и я не осуждала их. Ну, по крайней мере, я не произносила этого вслух. Ненавижу двойные стандарты.
Я ощущала себя так, будто попала в ловушку и застряла там. Мне надоело так жить. Быть у них под колпаком, как сейчас. Я уже была взрослой. Боже, мне исполнился двадцать один год. Я ничего не была должна братьям.
Особенно после вчерашнего.
– Сделаешь кофе? – спросил Никсон.
Я посмотрела на встроенные в микроволновку часы. Уже было больше одиннадцати утра. Режим работы тату-салона отличался от большинства заведений. Мы открывались в час дня и обычно не закрывались до двенадцати ночи или даже позже.
– Я не стану делать тебе кофе, – ответила я ему.
Он фыркнул.
– О, неужели из-за того, что тебя трахнули, ты решила, будто больше не бесхребетная?
– Не разговаривай со мной в таком тоне.
– Или что?
– Или... – я качнула головой, стараясь подавить слезы. – Знаешь что? Не бери в голову. Не важно, как ты со мной разговариваешь, я в любом случае ухожу.
– О, да? Думаешь, маленький придурок-пехотинец, заделавшийся твоим парнем, о тебе позаботится?
Я сжала челюсти, отказываясь поддаваться беспокойству, зародившемуся в глубине души. Я сказала моряку, что хочу быть привязанной к чему-то, но вовсе не к этому. Не к братьям. Мне хотелось принадлежать кому-то, кто станет присматривать за мной, защищать и оберегать от любого шторма.
– Ну, он не станет, – пробормотал Смит, отталкиваясь от стола и направляясь к кофейнику.
– Откуда тебе знать? – спросила я.
– Я слышал в новостях, что его корабль отплыл от города.
Я закрыла лицо руками, борясь с наворачивающимися слезами. Поэтому я и не хотела встречаться с моряком. Как я могла положиться на кого-то, кого здесь не было?
Я даже не знала его имени.
Портер состроил рожицу, надув губы, фальшиво и насмешливо. Я возненавидела это. Возненавидела его.
– Я съезжаю, – объявила я им.
Никсон рассмеялся.
– Хорошо, Милашка. Мы поняли. Ты закрутила роман и порвала с парнем в один и тот же день. Это тяжелый разрыв для подобной тебе слабой девушки.
Я развернулась к нему на пальцах ног.
– Вы ничего обо мне не знаете. Я сильнее, чем кажусь.
– Конечно, – произнес Смит в замешательстве, держа перед собой кофейник. – Ты такая же крепкая как кофе, который варишь.
Я толкнула его, выбив из рук кофейник, а тот упал на пол, разлетевшись на тысячу осколков.
Совсем как мое сердце.
– И я увольняюсь, – произнесла я, а затем ушла, готовясь начать первый день оставшейся части моей жизни.
*****
Квартира-студия, которую я отыскала к следующему утру, была крошечной. Но достаточно большой для одной меня. Я продала обручальное кольцо матери, чтобы достать деньги, которые покроют аренду первого и последнего месяцев. А затем я разместила объявление на сайте, попросив помочь мне перевезти вещи на новое место.
Я боялась нанимать незнакомца, сознавая, что он будет знать, где я живу, но на объявление откликнулся пожилой мужчина по имени Барни, который согласился помочь мне с переездом. Ему было за семьдесят, он носил соломенную шляпу, а на его губах постоянно блуждала улыбка, словно каждый день был чудом.
Впрочем, так и было.
Мои братья были в гостиной, когда я и Барни начали работу.
Он помог мне с односпальной кроватью, коробками с одеждой и маленькими комодом и тумбочкой. У меня никогда не было большого количества вещей. Моя коллекция книг хранилась в памяти моего Киндл, а еще я никогда не была модницей. Нам двоим не потребовалось много времени, чтобы погрузить скудный набор вещей в пикап Барни.
– Ты жила здесь одна? – спросил он, бросая взгляд на захудалый домик, который я делила с братья еще с тех пор, как мы все были детьми.
– Нет, с моими братьями. Они – владельцы тату-салона «Ангел смерти», – я поделилась этой информацией не просто так, мне хотелось, чтобы Барни знал, что у меня есть подкрепление, на случай если задумает сделать что-то подозрительное. Даже несмотря на то, что братья