Иногда люди спрашивают меня, как это произошло, и я отвечаю: из-за мальчика. Он разбил мне сердце, и я потеряла голос. Романтично, не правда ли? Я даже сделала небольшую распечатку с этой фразой и показывала ее, вместо того чтобы всякий раз писать одно и то же. И только потом осознала, что так же делают попрошайки в метро.
Время от времени я вру, что родилась такой. Но новым клиентам, если они мне нравятся, я открываю правду.
«Это цена за выживание. Жизнь за пределами Сеула немного другая».
На самом деле было бы логичнее, если бы я оглохла: большая часть ударов пришлась на мои уши. Но барабанные перепонки со временем практически восстановились, и слышу я хорошо. Иногда я спрашиваю себя, а не лучше ли у меня слух сейчас, чем раньше? Возьмем, к примеру, ветер. Не припомню, чтобы у него было столько оттенков звучания.
* * *В понедельник Кьюри приходит в салон немного позже обычного. Она выглядит усталой, но машет мне, усевшись в кресло для макияжа, пока я подготавливаю свой уголок для укладки. Работающая рядом коллега использует слишком много спрея для волос, и я неоднократно писала ей записки с просьбой сбавить обороты: стена вонючих химических брызг регулярно вызывает у меня головную боль. В ответ она лишь хлопает глазами, и ничего не меняется.
Вымыв волосы Кьюри, я приношу ей холодный чай юджа[4], и она опускается в кресло.
– Ара, будь добра, как обычно. – Сделав глоток, Кьюри пристально смотрит на себя в зеркало. – Боже, только посмотри на мои круги под глазами. Я сегодня просто чудовище. Ночью я перебрала с выпивкой.
Я беру выпрямитель и показываю ей, вопросительно поднимая брови.
– Нет, только волны, пожалуйста. – С отсутствующим видом Кьюри проводит пальцами по волосам. – Я, кажется, не сказала тебе, но в «Аяксе» сейчас такое правило. В рум-салоне не может быть слишком много девушек с одинаковыми прическами, и на весь сезон за нами закрепляют определенный образ. Мне повезло: у меня волны. Они нравятся мужчинам. Ну, ты понимаешь.
Улыбнувшись и кивнув ей через отражение в зеркале, я откладываю выпрямитель и вместо него беру щипцы для завивки.
– Я взяла за правило спрашивать каждого мужчину – хочу знать наверняка. И все как один отвечают: им нравятся длинные волнистые волосы. Думаю, это из-за Чо Сехэ из фильма «Моя голубка». Она там такая красивая! А ты знала, что она десять лет не окрашивала и не выпрямляла волосы из-за своего контракта с «Шампурин»? Получилась естественная красота!
Кьюри, закрыв глаза, все болтает и болтает, пока я прикалываю небольшие прядки ее волос к голове. Затем я начинаю накручивать их с левой стороны.
– Девушки постарше должны больше заботиться о волосах. Старение – настоящая трагедия. Вот смотрю я на нашу Мадам и понимаю: это самое уродливое создание, какое я когда-либо видела. Я бы, наверное, убила себя, если бы так выглядела. Но знаешь, что? Думаю, мы единственный рум-салон с некрасивой Мадам, и это выделяет «Аякс». Мы, девушки, смотримся только лучше на фоне ее чудовищности. – Кьюри пожимает плечами. – Не могу перестать думать об ее уродстве. Я имею в виду, почему бы ей не сделать операцию? Ну почему? Я и правда не могу понять некрасивых людей. Особенно если у них есть деньги. Они совсем глупые? – Кьюри смотрит на себя в зеркало, наклонив голову, пока я снова не приподнимаю ее. – Или они извращенцы?
* * *Я могу проводить время с Суджин только по воскресеньям – это мой единственный выходной. В будни я прихожу на работу к половине одиннадцатого утра, а ухожу в одиннадцать ночи. Так что по воскресеньям мы бездельничаем дома: едим банановые чипсы и рамен и смотрим что-нибудь на компьютере. Любимое шоу Суджин – «Из крайности в крайность», где каждую неделю участвуют сильно изуродованные (а иногда просто некрасивые от рождения) люди, и зрители путем телефонного голосования выбирают победителя. Ему дают возможность сделать пластическую операцию у лучших хирургов страны. Суджин нравится наблюдать за финальным преображением, когда избранный выходит из-за шторки и родственники, не видевшие его несколько месяцев, пока он восстанавливался после операции, вопят и падают на колени. О, прекрасный лебедь, в которого превратился гадкий утенок! Очень драматично. И ведущие крикливые.
Обычно Суджин смотрит этот момент снова и снова, но сегодня она слишком взволнована, чтобы спокойно сидеть на месте.
– Кьюри такая милая! Она обещала поговорить с теми, кому перепродает свои сумки, и попросить их одолжить мне денег на операцию. Кьюри сказала, что одалживать деньги салонным девушкам для них – обычное дело. А потом, встав на ноги, я через нее смогу найти работу. – Суджин дрожит от эмоций; я похлопываю ее по руке. – Жду не дождусь! Пока не выплачу всю сумму, буду есть один рамен. Проценты вырасти еще не успеют, а долг уже будет погашен.
Кажется, от восторга у нее кружится голова.
– Разве не здорово засыпать и просыпаться богатой? Но я не превращусь в транжиру, о нет. Я останусь бедной в душе. За счет этого и смогу разбогатеть.
«Что ты купишь мне?» – пишу я. Суджин смеется и ласково треплет меня по голове.
– Для русалочки – все, что пожелает ее сердце. – Она подходит к зеркалу и кончиками пальцев касается подбородка. – Только к тому времени определись точно со своим желанием.
* * *В день операции Кьюри приходит в салон пораньше, чтобы отвести Суджин в клинику и заранее пообщаться с доктором Шимом. Я уйду с работы в пять вечера – чтобы быть в клинике, когда моя подруга проснется после анестезии.
«Спасибо, что познакомила ее с таким волшебником, – пишу я. – Она станет красавицей».
Лицо Кьюри становится растерянным, но тут же на нем появляется улыбка. Кьюри добавляет, что она рада принести в мир больше красоты.
– Разве не щедро с его стороны помочь ей за такие смешные деньги? Обычно он занят так, что на операцию можно попасть лишь после нескольких месяцев ожидания.
Я киваю. На консультации доктор Шим сказал Суджин, что исправить глаза не проблема, но ей придется делать и ортогнатическую хирургию, и операцию по исправлению квадратного подбородка. Других вариантов нет. Он сделает надрезы как на верхней, так и на нижней челюстях и расположит их по-новому, подправит с обеих сторон, и от ее мужеподобных черт лица не останется и следа. Также он порекомендовал уменьшить скулы и сделать легкую липосакцию подбородка. Вся операция займет от пяти до шести часов, а пробыть в клинике придется около четырех дней.
По поводу того, сколько Суджин понадобится на полное восстановление