Джек кивнул:
– Я знаю Бёркеса. Вы тоже из ООН?
Кусум сжал кулак, но решил до конца выдержать допрос.
– Да.
– И полагаю, из пакистанской миссии и очень дружны с англичанами.
Кусум почувствовал себя так, будто ему дали пощечину. Он даже привстал.
– Вы что, хотите меня оскорбить? Я вовсе не из тех мусульман!.. – Он осекся. Возможно, это просто ошибка. Американцы вообще плохо образованны. – Я из Бенгалии, представитель индийской миссии. Я – индуист, а Пакистан, который входил в индийский штат Пенджаб, – мусульманская страна.
Джек плевать хотел на все это.
– Возможно. Но все, что я знаю об Индии, я почерпнул из «Потоков Ганга», который смотрел сто раз. Ладно, расскажите, что случилось с вашей бабушкой.
Кусум был совершенно сбит с толку. Разве «Потоки Ганга» это не поэма? Как можно смотреть поэму? Но он преодолел растерянность.
– Поймите, – сказал он, машинально отгоняя муху, приноравливавшуюся к его носу, – если бы я был в своей стране, я бы решил эту проблему по-своему.
– Где она сейчас?
– В больнице Святой Клер на Западной...
– Я знаю, где это. Так что с ней произошло?
– Ранним утром ее машина сломалась, и, пока водитель ходил за такси, она имела неосторожность выйти из машины. На нее напали и избили. Если бы не полицейский патруль, который проезжал мимо, ее бы, наверное, убили.
– Боюсь, очень распространенное явление.
Намеренно грубое замечание демонстрировало желание ньюйоркца приберечь сожаления для собственных друзей, ставших жертвами насилия. Но в глазах его Кусум заметил вспышку эмоций, говорящих о том, что до этого человека все-таки можно достучаться.
– Да, к стыду вашего города.
– А что, на улицах Бомбея и Калькутты не грабят? Кусум пожал плечами и опять отмахнулся от назойливой мухи.
– Мне не важно, что происходит между представителями низшей касты. Но на моей родине даже самый отъявленный хулиган сотню раз подумает, прежде чем хоть пальцем прикоснуться к представителю касты моей бабушки.
Что-то в этом заявлении вызвало раздражение у Джека.
– Вот тут-то и подумаешь о прелестях демократии, – заметил американец с кислым выражением.
Кусум нахмурился, стараясь скрыть свое отчаяние. Похоже, ничего не выйдет. Между ним и этим мастером Джеком существовал какой-то природный антагонизм.
– Мне кажется, что я ошибся. Мистер Бёркес рекомендовал вас с самой лучшей стороны, но я вижу, что вы вряд ли способны справиться с данным делом. Ваше отношение крайне пренебрежительно...
– Что же вы хотите от парня, выросшего на мультфильмах о Багс Бамми, Большом Кролике?
– ...и кроме того, мне кажется, вы не обладаете достаточными физическими данными для выполнения того, что я задумал.
Джек улыбнулся как человек, привыкший к подобной реакции. Его локти стояли на столе, а руки были сложены впереди. Без всякого предупреждения его правая рука мелькнула перед лицом Кусума. Кусум приготовился защищаться.
Но удара не последовало. Рука Джека пронеслась буквально в миллиметре от лица Кусума и поймала муху прямо перед его носом. Затем Джек подошел к ближайшей двери и выпустил насекомое в вонючий воздух заднего двора.
«Быстрый! – подумал Кусум. – Невероятно быстрый! И что куда важнее, он не убил муху. Возможно, это как раз подходящий человек».
Глава 3
Джек вернулся на свое место и продолжил изучать индуса. В его пользу говорило то, что он даже не вздрогнул – или очень плохая реакция, или вместо нервов у него стальные канаты. Джек решил, с реакцией у Кусума все в порядке.
«Еще нас всех сделает, – подумал он. – Интересно, как он потерял руку».
– Вопрос довольно спорный, – сказал Джек. – Найти конкретного хулигана в этом городе – то же самое, что ворошить осиное гнездо в надежде найти осу, которая тебя укусила. Если ваша бабушка достаточно хорошо рассмотрела его, ей следует пойти в полицию и...
– Никакой полиции! – быстро проговорил Кусум.
Как раз эти слова Джек и жаждал услышать. Занимайся этим делом полиция, его бы не пригласили.
– Возможно, они и добились бы успеха, – продолжал Кусум, – но на это ушло бы слишком много времени. А дело неотложное. Моя бабушка умирает. Поэтому мне пришлось прибегнуть к неофициальным каналам.
– Что-то я не все понимаю.
– С нее сорвали ожерелье. Это бесценная фамильная драгоценность. Она должна получить его назад.
– Но вы же сказали, что она умирает...
– Прежде чем умрет! Она должна получить его прежде, чем умрет!
– Невозможно! Я не могу... – Дипломат ООН или кто там еще, но этот парень абсолютный придурок.
Узнать имя скупщика краденого, найти его, а затем еще молить Бога, чтобы он не вытащил камни из ожерелья и не переплавил оправу – нет, дело совершенно гиблое.
– Это просто невозможно.
– Вы должны это сделать! Этот человек должен быть найден. Она оцарапала ему веко. По этому следу, возможно, на него можно будет выйти.
– Это дело полиции.
– Полиция – это слишком долго! Ожерелье нужно вернуть к сегодняшней ночи!
– Не могу.
– Вы должны!
– Шансы за то, что я найду это ожерелье...
– Попытайтесь! Пожалуйста!
На последнем слове голос Кусума сломался, он словно выплеснул это последнее слово из какой-то скрытой, потаенной части его души. Джек почувствовал, как трудно оно далось индусу. Этот необыкновенно гордый человек молил его о помощи. Джек был тронут.
– Хорошо, я сделаю это. Но разрешите мне переговорить с вашей бабушкой. Мне необходимо узнать, с чем я буду работать.
– В этом нет необходимости.
– Конечно же есть. Она единственная, кто знает, как выглядит преступник. – Интересно, он что, пытается держать его на расстоянии от своей бабушки?
Кусум выглядел озабоченным.
– Она совершенно обезумела от горя... говорит бессвязно, бредит. Я не хотел бы показывать ее чужаку.
Джек ничего не сказал. Он просто смотрел на Кусума и ждал. Наконец индус смягчился:
– Я отвезу вас туда немедленно.
Когда они выходили, Джек пропустил Кусума вперед и помахал Хулио, сидевшему под своей знаменитой вывеской: «Бесплатные обеды за два с половиной доллара».
Тут же, на авеню Колумбус, они поймали такси и отправились в центр города.
– Кстати, о моем гонораре, – сказал Джек, когда они уселись на заднем сиденье машины.
Тонкие губы Кусума скривились в легкой презрительной усмешке.
– А, деньги? Разве вы не защитник угнетенных, не рыцарь справедливости?
– Справедливость справедливостью, а по счетам нужно платить. Мой домовладелец предпочитает наличные. Я тоже.
– А! Капиталист!
Если он собирался рассердить Джека, то ничего у него не вышло.
– Если вы не против, я предпочитаю, чтобы меня называли капиталистической свиньей или, по крайней мере, капиталистической собакой. У простого капиталиста очень мало фантазии. Надеюсь, мистер Бёркес не создал у вас ложного впечатления, что я буду работать исключительно по доброте душевной?
– Нет. Он упомянул о вашем гонораре, выплаченном британской миссией. О чрезмерно высоком. Да еще и наличными.
– Я не принимаю чеков и обещаний и не люблю засвечиваться, особенно когда могу оказаться на стороне побитых.
– Тогда мое предложение таково... Джек. Только за то, что вы попробуете, я заплачу