Брови эльфа поднялись на самый лоб, он обернулся, проследив взгляд ворга, потом спросил:
— Так это не правда?
— Что?
— Принцесса.
Ворг тяжело вздохнул и проговорил нехотя:
— Да говорю же, не знаю, о чем речь.
Лицо эльфа стало еще озадеченней, уши задергались, а брови сошлись, образовав морщину.
— Не понятно тогда, откуда такая молва… — сказал он задумчиво. — Ну ладно. Пускай все не правда. Но почему на человеческую женщину смотришь?
Ворг посмотрел на него, будто эльф коза или утка, которая слов не понимает, но как-то приходится объяснять куда идти и что делать. На всякий случай прикинул, не встречал ли где принцесс, которые могли пустить слух о нем, таком прекрасном и великом, но ничего не вспомнил.
Пару мгновений кривился, решая, говорить с остроухим дальше и послать к лешему, потом все же проговорил:
— Во-первых, слепой ты тетерев, это воржиха. Видишь, глаза какие? И тело крепкое, и движения выверенные. Да и пахнет она по-особому. А во-вторых, не твое это дело.
Тем временем девушка выпрямилась, откинув голову. Смоляные волосы колыхнулись, а грудь выкатилась вперед, натягивая шкуру. Таверна затихла, даже гогочущие гномы за соседним столом поставили кружки и, затаив дыхание, смотрят на женщину. Потом в тишине застучал барабан, на удивление тихий и осторожный, словно кошачья поступь, потом присоединился дударь. Мелодия полилась плавная и спокойная. А потом девушка запела.
Все, кто был в таверне застыли с открытыми ртами и таращатся на девушку, чей колдовской, с хрипотцой голос очаровал не хуже магического порошка. Песня полилась медленно, как река во время разлива, потом быстрее, и к концу стала страстной и горячей, похожей на костер во время весенних праздников.
Ворг слушал, неотрывно следя за движениями девушки, которая вскидывала голову в такт, хлопая себя по бедрам, и воздевала руки к небу.
Когда она замолчала, таверна на секунду погрузилась в тишину, потом хор одобрения прокатился, как гром в летнюю грозу. Гномы, гоблины, люди, хлопали, забыв на мгновение о расовых отличиях, разногласиях и войнах за земли.
Под овации девушка поднялась, поклонилась на три стороны. Взгляда остановился на Лотере, она ослепительно улыбнулась, чуть вытянув клыки, и быстро скрылась за маленькой дверцей.
Ворг потер щеку и повторил:
— Хороша.
Лесной эльф допил ледяное молоко и поднялся.
Сделав едва заметный кивок, что в отношении ворга вообще немыслимо, он сказал:
— Удачи, Хранитель воргов.
Потом прошагал к барной стойке и взял у гнома бутыль ледяного молока. Послав Лотеру еще один сдержанный кивок, двинулся к выходу.
Полузверь попытался проследить за ним до двери, но тот моментально смешался с толпой.
Лотер поднял руку, чтобы подозвать гоблиншу и попросить еще кваса, но заметил, что с другого конца стойки застыл другой ворг с кружкой пенного. Рука опущена на столешницу, а сам щурится.
Незнакомец долго сидел, глядя куда-то перед собой, пока Лотер пытался вспомнить, видел ли его в своей стае. Когда готов был сам подойти, незнакомец поднялся. Расталкивая коленями гномов и гоблинов, которые даже не обратили внимания на него, направился к Лотеру.
Ворг наблюдал, как полузверь приближается, разглядывая приплюснутый нос, короткие, обгрызенные в драках уши и маленькие, как у борова, глазки. Волосы непривычно короткие для ворга, подрезанные до ершика.
Когда тот подошел и взглядом спросил разрешения сесть, полузверь пару секунд оценивающе осматривал его, сдвинув брови.
Но незнакомец ответил прямым взглядом, нос дернулся, будто тоже оценивает.
Лотер нехотя проговорил:
— Садись. Говори, чего надо. Только быстро и по делу.
Пришлый быстро опустился напротив него на лавку и проговорил:
— Я тебе не эльф. Я по-простому.
— По-простому, это хорошо, — согласился ворг, поглядывая в сторону, где скрылся лесной эльф. — Всегда надо просто и понятно, а то от эльфийских вывертов зубы сводит и есть хочется. Знаешь какой я, когда голодный?
Чужак ухмыльнулся, на загорелом лбу появилась морщина.
— Знаю-знаю, сам таким был, — сказал он загадочно. — Но это в прошлом.
— Высокопарно говоришь, — заметил Лотер, пытаясь разобрать запах подошедшего. — Точно в предках эльфов нет? А то рожа у тебя непонятная. Откуда такой взялся?
Чужак облокотился на стол и проговорил:
— Издалека. И пришел сюда с заданием и посланием.
— О как, — проговорил ворг, исподлобья разглядывая покрытые шрамами плечи, словно в них долгое время врезались веревки. — И кто послал?
Незнакомец покачал головой и произнес:
— Тебе об этом рано знать.
Лотер в очередной раз шумно втянул носом, глаза прищурились. Он поковырял языком в зубе, предусмотрительно выпустив левый клык, и сказал:
— Рано, говоришь? Ну ладно, рано, так рано. Только не припомню тебя в моей стае. Кто таков?
— А я не из твоей стаи, — с ухмылкой ответил чужак. — И очень рад этому.
Кто-то открыл дверь, и в помещение ворвалась струя свежего воздуха, налетев на пришлого со спины. Ноздрей Лотера коснулся резкий мускусный аромат, какой витал у фермера в коровнике и на клочке шерсти.
Губы расползлись в оскале, он зарычал, довольный что, наконец, ощутил его запах.
Еще несколько секунд Лотер втягивал воздух, изучая и запоминая все грани аромата, по которым опытный ворг может узнать, где был, что ел, когда и даже с кем валялся на сеновале.
Он нахмурился и откинулся на спинку стула. Зато пришлый улыбнулся во все зубы, показывая не в меру длинные клыки, которые на людях Хранитель воргов выставлять запретил.
— Значит, ты дерзкий и своевольный, — заключил Лотер, взглянув прямо ему в глаза.
Тот ухмыльнулся.
— Немного. Когда того требует долг.
— Но ты пришел в Цитадель, — сказал полузверь, не сводя с него взгляда. — А судя по твоему виду, ты одинокий ворг, стаи у тебя нет. В Цитадели есть правила, которые ты нарушил, и я могу честно оторвать тебе голову. Хотя, согласно закону, ко мне должен относиться с почтением. Ты на моей территории.
Пришлый кивнул и сказал:
— На твоей. Но все меняется.
— Это ты, что ли, поменяешь? — спросил Лотер, вытягивая и второй клык.
— Кто знает, — отозвался пришлый.
Хранитель, забыв о наказе не превращаться без надобности на людях, стал медленно покрываться черной густой шерстью. В венах погорячело, клыки удлинились на ладонь, он уперся ладонями в столешницу и прорычал глухо:
— Пришел оспорить право вожака?
Стриженый ворг тоже положил ладони на стол и ответил, покрываясь красноватой, с неприятным мерцанием, шерстью.
— А если и так? — отозвался он. — Если есть более достойный вожак, разве не по справедливости отдать власть ему? Более молодому и умелому.
По телу Лотера прокатилась волна, которая мгновенно покрыла его озвером, превратив в жуткое двуногое чудовище, похожее на медведя и волка одновременно. Он поднялся неспешно, как подобает вожаку и отшагнул в проход между столами.
— Любой может оспорить право вожака, — хрипло сказал он.
Народ в таверне притих. Те, кто оказался слишком близко к двум опаснейшим существам в Цитадели, побросали кружки и кинулись в толпу. Вокруг воргов образовался свободный пяточек.
Стриженый ворг поднялся следом и встал напротив Лотера.