Теонард помычал, собираясь что-то сказать, но полузверь потянулся к топору, и ладонь Главы механически дернулась к арбалету. Ворг хмыкнул, мол, не бойся, своих не трогаю, и неважно, что ты всего лишь человек. Потом снова выставил полено и рубанул со всей дури.
Сухо хрустнуло, половинки полена развалились, а Лотер опять хрустнул шеей и выдохнул.
— Фух. С утра воюю с этими бревнами. Видал, сколько нарубил? Хватит, чтобы выложить пол в трех землянках.
— Я думал вы прям так, на земле спите, — протянул Теонард, глядя на сосну, которая раскинула лапы, словно пытается схватить.
— Можем и на земле, — согласился Лотер. — Но воржихам лучше на сухом, да и щенкам по первому нехорошо по земле ползать.
Глаза Теонарда округлились, рот раскрылся для вопроса, но ворг поспешно добавил:
— Это для пришлых. Там воржиха и два мальца. Остались без ворга. Погиб, защищая семью. А я, как никак, Хранитель. Должон заботиться.
— Что же они делать будут, если уйдешь? — спросил Теонард. — Кто будет дрова колоть?
Лотер потер щеки, пытаясь ободриться, заставить кровь мчаться еще быстрей, но веки все равно тяжелые, словно к ним привязали двух Тарнатов.
— Они справятся, — сказал он. — Я много дров наколю, наказы дам, пригрожу головы оторвать, в конце концов. Но не держи меня, Теонард. Мне нужно забрать Изабель.
Глава вздохнул и произнес:
— Тебя не удержать силой, это я понимаю. Но, ладно. Дело того стоит, наверное. Только прежде, чем отправляться на все четыре стороны, усмири своих полузверей.
Лотер ощутил, как сквозь усталость в груди просыпается недовольство, он мрачно зыркнул на Главу и проговорил:
— Мои полузвери ничего не сделали. Я уже сказал.
— Тогда чьи? — спросил Теонард. — В общем, дело твое. Я понимаю, если не захочешь решать вопрос, никто тебя не заставит. Кому охота со взбешенными воргами связываться. Но я с тобой не ссориться пришел. И вообще, зачем нам ссориться? Тебе доверяю больше, чем многим… Другим. Но не приснилось же мне, как полузвери народ пугают, в конце концов.
Лотер зарычал, но промолчал, думая, что сам отправляется в путь лишь потому, что Изабель зовет его во снах.
Он сгреб огромными руками половинки поленьев в охапку и понес за землянку. В животе голодно квакнуло, а колючки и оттопыренные щепки больно впились в кожу. Лотер подкинул всю охапку разом, перехватывая удобней. Потом свалил деревяшки в кучу и вернулся к Теонарду.
Тот стоит какой-то печальный и озадаченный, разглядывая рукоять топора, что валяется в траве. Лотер стряхнул с груди опилки, которые запутались в волосах, и сказал чуть смягчаясь:
— Ну перекидываются, и что? Не кусают же никого. Или кусают?
— Да не кусают, — отозвался Глава. — Пока. С воргами совладать под силу только вожаку. Меня слушают, но лишь потому, что мы с тобой ладим. Мир в Цитадели поддерживать непросто. А если полузвери будут творить, что вздумается, пойдет недовольство. Люди взбунтуются, начнутся беспорядки. А это, сам понимаешь… В общем, ты на меня взвалил главствование, так иди и правь своими воргами. А потом можешь хоть к самому чародею.
Лотер поскреб подбородок и зевнул.
— Чего это взвалил? — спросил он. — Не взвалил, а мудро подтолкнул. Не мне же хребтяку гнуть. Но ладно. Говоришь, людев пугают. Оно, вообще-то, правильно. Вас надо пугать, чтоб неповадно было. Но, если грозит беспорядками, схожу. И беседу побеседую. Но только потому, что сегодня добрый. А потом за Изабель. И не пытайся удержать.
Теонард облегченно выдохнул и поправил арбалет на плече.
— Мудро, — сказал он. — Мне аж полегчало. А то думал, как с Каонэль будет.
— А с ней чего?
— Да ничего, — отозвался он кривясь. — У нее тоже эльфов прибыло, начали носы во всё совать. Вроде не солнечные, обычные, или как их там… Не помню. Все на одно лицо, остроухие…
Лотер кивнул.
— И дерзкие.
— Вот-вот, — согласился арбалетчик. — С утра два остроухих ко мне в дверь тарабанят, требуют, чтоб разрешил построить забор между Деревом Каонэль и шахтой Тарната. Не разрешил. Они грозиться, мол, они древние, мудрые, и все в том же духе.
В кустах снова хрустнуло, Теонард не повел ухом, продолжая рассказывать, как пришлось вызывать серую, убеждать что никаких заборов строить нельзя, но ворг напрягся.
Кивая и поддакивая, он бесшумно приблизился к зарослям шиповника и потянул носом. Ветер все еще с другой стороны, но полузверь уловил тихое дыхание и сердцебиение, как у перепуганной мыши.
— Я тебя чую, — сказал он тихо, но четко. — Выходи.
Послышалось фырканье. Когда Лотер стал медленно наклоняться, из кустов шмыгнула черная полоска с пушистым хвостом, а в лицо ворга пыхнуло красноватое облако пыли.
Лотер закашлялся и замахал руками, пытаясь отогнать взвесь, но та, словно нарочно лезет в глаза, нос и рот. Лицо защипало, по щекам потекло горячее, а горло перехватило каменной рукой. Мир стало затягивать багровым туманом, а мысли превратились в густой кисель.
Откуда-то из-за стены донесся глухой голос.
— Лотер? Ты там чего?
Ворг хотел ответить, чтоб дал воды, но из глотки вырвался медвежий рык. Он замахал руками, пытаясь в дымке найти опору. Когда пальцы нащупали мягкое, прямо в ухо заорали:
— Лотер! Не спи стоя!
Туман неожиданно рассеялся и ворг увидел перед собой озадаченное лицо Теонарда, которому он вцепился в плечо так, что смял кожаную жилетку.
— Лотер! Ты…
— Не вопи ты так, — прохрипел полузверь, откашливая остатки красного тумана.
Теонард освободился от ворговской хватки и облегченно вздохнул.
— В полузверях я плохо разбираюсь, — сказал он. — Но вы специально засыпаете стоя?
Лотер все еще ощущал слабость, теперь уже не только от недосыпа, но и от багровой пыли, которую какая-то тварь сыпанула ему прямо в глаза. Он вытер лицо, и посмотрел на ладонь, надеясь увидеть остатки порошка. Но та чистая, хоть и в желтых мозолях.
Полузверь клацнул зубами и спросил:
— А чего было?
— Да ничего такого, — отозвался Теонард. — Стоял-стоял, потом отрубился. Я тебе про женщин, а ты застыл камнем. Глаза стеклянные. Ты так не пугай больше. Поспи что ли.
— Угу, — согласился Лотер, кивая. — Надо поспать. О чем мы там?
Теонард проговорил, отшагнув, все еще подозрительно вглядываясь в полузверя:
— Ну, я про твоих воргов и эльфов, ты — про Изабель.
— Изабель? — спросил Лотер.
Глава поправил арбалет на спине и покосился в сторону едва заметной тропинке между кустами малины, по которой пришел.
— Да можешь не делать вид, что только ради долга за ней идешь, — сказал он. — Все твою историю знают. Только вот я, например, имя первый раз слышу. Да чего кривить, дело того стоит. Только осколок не потеряй. Хотя можешь дать его мне на сохранение.
— Еще чего, — буркнул полузверь, пытаясь собрать воедино мысли, которые разбежались, как муравьи в развороченном гнезде.
А Теонард продолжал:
— В общем, отоспись, разберись с воргами, и вперед, за Изабель. Только вернись и не