– И молитвами? – буркнул сэр Норберт.
Тамплиер с очень серьезным видом покачал головой.
– Нет, – ответил он, – было бы слишком просто, чтобы Господь простил и отменил наказание всего лишь за молитвы.
– Жертвоприношением? – поинтересовался Альбрехт.
Тамплиер сказал напыщенно:
– Последней жертвой был Иисус, что добровольно принес себя в жертву и тем самым искупил грехи всех людей на свете. Другие жертвы запрещены.
– Это человеческие, – уточнил Альбрехт. – А если, скажем, козу или барана?
Тамплиер посмотрел на него с высокомерием благородного человека и не снизошел до ответа.
– А если две козы? – спросил Альбрехт. – Или даже стадо?.. Хотя стадо, конечно, жалко, но, с другой стороны, не свое отдадим, государственное… Ладно, сдаюсь. Только его величество и решит все одним мановением.
Я едва расслышал его слова, по телу снова теплая волна, затем почти сухой жар, распознал массу оттенков, что воспламенили нервы, в голове замелькали образы, яркие, но абсолютно не транскрибируемые, за пределами человеческой логики, но все же ощутил печаль и нечто похожее на нежелание уходить, но уходить все же почему-то надо…
«Что случилось, – спросил я мысленно, – что тебя тревожит?»
И снова масса чувств и цветовых пятен перед глазами таких ярких, что почти перестал видеть соратников, но на этот раз уловил отчетливо, что Маркус уходит, возвращается в прежнее пространство, нечто происходит в нем самом, он должен, обязан этого не избежать, ожидаемое тревожно и прекрасно.
Я с трудом интерпретировал как периодическую миграцию то ли на зимовку, то еще куда-то типа, а может, наступил сезон кладки яиц… или период гнездования… хотя перед ним должен быть период спаривания, если Маркус не относится к классу улиток, те гермафродиты по природе.
Альбрехт первым обратил внимание на мой остекленевший взор, наклонился в мою сторону.
– Ваше величество… думаете о чем-то высоком? В такое время?
Я пытался заговорить и не мог, настолько глубоко ушел в расшифровку чувств и образов неземного существа, наконец с трудом прокаркал:
– Да… высоком… принц… и даже глубоком…
Он напомнил сухо:
– Герцог, ваше величество.
– Приказ уже составляют, – ответил я с тем же трудом, но уже приходя в себя, – а с этим демоном… разберемся. Нужно только…
– Что?
Я молчал, перед глазами предстало небо, каким его видит Маркус, прекрасное и удивительное до дрожи в костях. Вряд ли именно таким видит, это постарался передать для меня, для него оно еще прекраснее, а я уже устремился туда всем существом, настолько там мир богатый и обещающий.
– Ваше величество?
Я прохрипел:
– Да-да, все думаю.
Альбрехт повернулся к соратникам, все помалкивают, на лицах тревога и сочувствие.
– Оставим его величество помыслить, – сказал он. – А мы отведем сэра Тамплиера в малый зал. Закатим небольшой пир в честь его возвращения, заодно подумаем, что и как.
Дверь за ними еще не захлопнулась, а я еще глубже погрузился в бесконечно прекрасный мир темной материи, что удивительно не темная, как мы привыкли называть, хотя ни разу не видели. Там, среди исполинских космических струй раскаленной материи, источающих мощь и красоту многомерного пространства, я с потрясением увидел сужающуюся призрачную воронку, которая не существует, но она есть, как у нас есть такие же призрачные понятия, как долг, справедливость, чувство прекрасного…
Среди многоцветного хаоса угадывается место, уготованное для чего-то важного для Маркуса… я не мог подобрать термин, только чувствовал, что это связано с могучим зовом, которому Маркус противиться не может, как мы не противимся зову продления рода, иначе все, ради чего живем и работаем, будет напрасным.
Когда дверь отворилась, я не слышал, только ощутил в какой-то миг, что надо мной стоит Хрурт и озабоченно сопит.
Я вздрогнул, посмотрел на него дикими глазами.
– Что случилось?
– Да вот не знаю, – ответил он. – Час вот стою, а вы даже не шевельнулись. И глаза стеклянные.
– Спасибо, – сказал я, – что не вдарил. Это у меня медитация. Погружение. Как вон у тебя после трех кружек крепкого вина.
Он в изумлении вскинул брови.
– Всего трех? Сэр Ричард, вы точно кукукнулись. Мне и пяти мало. Чё-нибудь болит? Карла-Антона позвать?
Я подумал, кивнул.
– Зови. Сейчас надо созывать даже тех, кого и не надо.
– Понял, – ответил он. – Если уж самого Тамплиера кто-то отделал… Бегу!
На пути к двери громко и страшно крикнул, из коридора заглянули двое в одежде слуг. Хрурт рявкнул приказ, и оба исчезли, а из коридора донесся быстро удаляющийся топот.
Глава 2
К тому времени как Тамплиера привели обратно, в моем кабинете уже собрались Карл-Антон, его незаменимый помощник Зейс, тихий и незаметный, как чучундр, а также Джонатан Кавендиш, королевский маг второго допуска, кавалер Золотой Кометы, более известный по прозвищу Лаперуза.
С Тамплиером вернулись Норберт и Альбрехт, а Келляве по моему указанию отыскал лорд-канцлера, тот как никто знает все королевства, должен рассказать о местах, где случился тот чудовищный и такой непонятный мятеж.
Тамплиер остался в полных доспехах, пусть даже заметно помятых, только шлем унесли в мастерскую. Келляве поглядывает на Тамплиера с одобрением, сверкающая сталь на доблестном паладине смотрится как собственная кожа, ничто не скрипнет, не звякнет, и сам держится так, будто в тонкой рубашке и брюках, по-мужски пренебрегая неудобствами сковывающего веса.
Кабинет постепенно заполнялся, Тамплиер отвечает сумбурно, но, когда вопросы со всех сторон, некая картина все же вырисовывается. Для него началось все в королевстве Иллюверния, это не вблизи Волсингейна и даже не в соседнем королевстве, но все же и не на окраине, багер туда идет всего несколько часов. Тамплиер как раз успел подняться на небольшой холм, откуда увидел странное зарево на северо-востоке, что воспламенило край земли и быстро продвигается в его сторону.
Будучи паладином и защитником, призванным и обязанным самим Господом, он повернул коня и помчался в ту сторону. И с каждым конским скоком зарево становилось ярче и страшнее. Ветер донес запах горящей земли, а потом донеслись крики испуганных людей.
Альбрехт сказал осторожно:
– Возможно, началось не в королевстве Иллюверния?
– В королевстве, – возразил Тамплиер.
– Полагаете, сэр, – спросил Альбрехт с язвительной ноткой, – он вылез из-под земли, как вы говорите, только при вашем появлении?
– Раньше его не было, – сообщил Тамплиер твердо. – Иначе бы люди прибежали ко мне за спасением!
– Гм, – сказал Альбрехт и перевел взгляд на Норберта.
Норберт кивнул.
– Уже послал проверить.
Тамплиер зло сверкнул глазами, но продолжал рассказывать, как зарево становилось все ярче, а потом увидел, как жаркое пламя движется по земле, сжирая ее с валунами, отдельными деревьями и даже лесом.
Он сотворил воскресную молитву, но огонь не остановился, а он рассмотрел, что в огненной стене неостановимо ползет некая красная гора, сверкающая металлом, похожая на рыцарский шлем, но размером выше самого высокого здания дворца в Волсингейне.
Когда его конь, что шел галопом, домчал его туда,