– А он не сказал, чего надо? – спросил Лотер. – А то я такой голодный, такой голодный.
Глаза Каонэль сузились, но светиться стали сильней.
– Голодный? – поинтересовалась она. – То-то смотрю глазеешь на таверну. С каких пор ешь в тавернах? Прям как настоящий гном.
– Чего сразу обзываться? – буркнул ворг. – Да просто гномы знают толк в еде. Это не то, что человечья. С гномьей у меня порядок. И не есть, а благородно думствовать и отдыхать.
Губы эльфийки растянулись в улыбке, она бросила быстрый взгляд в сторону таверны и небольшого домика рядом, проговорила с усмешкой:
– Знаю я, куда думствовать пойдешь. Но держи свою звериную натуру в узде. Лучше, поспеши к Теонарду, его главнейшество не должно столько ждать.
Ворг потемнел лицом, глаза сузились, а клыки удлинились еще на пол пальца.
– Теонард у нас, конечно, Глава. Но я свободный ворг. И вообще, ты много разговариваешь, остроухая, лучше молчи. Вон, Тарнат говорит, что женщины должны быть покорными и кроткими.
– Ну конечно.
– А ты резкая, хоть и красивая, – продолжил полузверь. – Так не только рыжие эльфы, любые убегут.
Взгляд Каонэль в миг стал холодным, подбородок поднялся. Губы вытянулись в полоску, словно в ногу воткнули нож, но положено терпеть и держать лицо.
– Много ты в эльфах понимаешь, – проговорила она выпрямляясь и откидывая серебряный локон с груди.
– Чего тут понимать? Все и так знают, вы высокомерные. Ну ты, может и не сильно, но видал я солнечного… Задушу с удовольствием.
Идеальное лицо Каонэль потемнело, словно тучка набежала.
– Только попробуй, – проговорила она. – Они хоть и невыносимые, но все же моя родня.
– Что не радует.
– А я и не пытаюсь тебя обрадовать. Делать мне больше нечего. И так дел на целую жизнь.
– Или две, – добавил ворг.
Он снова покосился на крышу таверны, где наверняка и стулья широкие, и разносчицы не только гномихи, и вообще, можно сесть в самый дальний угол и прикинуться бревном, потому что известно – легче всего уединиться в толпе.
На другой стороне за Залом Советов кто-то возмущенно вопит, слышен голос мелкинда. Народ ходит мимо, занятый своими делам, лишь чуткие уши ворга с эльфийкой улавливают ругань и вопли в башне.
– Что там за крики? – спросила Каонэль.
Ворг проговорил задумчиво:
– Не может разобраться с механизмами портала.
– Портал в Цитадели? – удивилась эльфийка.
– Угу. Мелкинд выпросил, – начал пояснять Лотер. – Поставили для перемещения в особо важных ситуациях. Теонард долго думал, но согласился. Тем более, портал в башне Виллейна, это он у нас маг. Ему и отдуваться.
Каонэль вскинула брови.
– И никто не возмущался? Мне ведь даже не сказали.
Ворг покачал головой.
– Некогда возмущаться, – сказал он. – Все заняты своими делами, и плевать на всякие порталы. Только он работает через раз. Виллейн говорит, надо порошок особый всыпать, чтоб стабильным стал, какие-то слова говорить. Я не запоминал. Негоже воргу в магические дела соваться.
– Почему?
– Как почему? – удивился Лотер. – Я честный ворг. А обороты наши – дело врожденное, что значит, природное. Никакой магии. Разве что мертвячьи кости надо хрумкать. Но сам не знаю, как действуют.
Каонэль повела плечами, будто представляет, как ворг раскусывает кости, потом спросила:
– Как же это выходит? Превращаешься, а как – не знаешь?
Полузверь посмотрел на нее, словно эльфийка интересуется, как читается заклинание, или сколько ждать, чтоб у гнома выросли крылья.
– А зачем мне это? – прорычал он. – Главное работает. Ты лучше у мелкинда спроси. Он маг, превращает всякое. Наверное, про ворговские перекиды тоже.
– Да с ним говорить… Легче лягушку съесть.
– Съешь. Слышал, для кожи полезно.
Солнце коснулось верхушек деревьев, на востоке появилась темная полоска туч, предвещая грозу. Народ зашевелился, послышались крики и резкие команды, кто-то недовольно бурчал – повсюду работа, а гроза означает перерыв. В грязи возиться, кроме болотных троллей, мало кому нравится.
Лотер пригладил лохматую макушку и развернулся к гномьей таверне, всем видом показывая, что разговор окончен. Стал наклонять голову то так, то эдак, словно прикидывает, как лучше перемещаться – шагами или ворговскими прыжками.
Едва занес ногу, как эльфийка снова проговорила:
– Так к что с Теонардом? Просил передать, что ждет. Если вернусь и сообщу, что твое звериное величество не соизволило посетить его скромную башню, обидится. Точно обидится. А высказывать будет мне.
– Что, прям срочно?
– Если меня послал, значит, срочно. Я ведь быстрее всех бегаю.
Ворг вздохнул, глядя на таверну, над которой небо уже потемнело. С запада ползут сумерки и дождь. Самое время сидеть в теплом месте среди грохота кружек, молчаливо думствуя.
– Иду, – сказал он нехотя.
Эльфийка ослепительно улыбнулась, довольная, что удалось наставить своенравного полузверя на путь истинный.
Потом небрежно откинула волосы за спину, одарила ворга то ли надменным, то ли покровительственным взглядом, и стройная фигурка исчезла в огромном дупле эльфийского Дерева. Послышался шорох, он быстро пронесся по стволу вверх и затерялся где-то в кроне.
Как только все стихло, Лотер облегченно выдохнул. Он снова посмотрел назад на гномью таверну, где полным ходом идет веселье, можно съесть жирного гуся, и в нагрузку прихватить пирогов с малиной.
Когда из двери показался дородный рубака с секирой на плече, ворг сокрушенно покачал головой и направился к башне Теонарда.
Едва отошел от Дерева, за спиной раздался гнусавый голос:
– Лотер!
Ворг скрипнул зубами и вжал голову в плечи, словно так может стать незаметным, но по топоту гоблинских ног понял, коротышка уходить не намерен.
Пару мгновений полузверь претворялся молчаливым буйволом, но когда гоблин забежал спереди и посмотрел в глаза снизу-вверх – не выдержал и отвернулся.
Зеленомордый ничуть не обиделся, лишь оббежал с другой стороны и деловито поправил кинжалы на поясе.
Ворг глянул на него самым строгим взглядом. Губы коротышки растянулись в такой широкой улыбке, что сразу видно врун и проныра.
– Гнур, меня Теонард ждет, – предупредил Лотер серьезно.
Гоблин встрепенулся.
– Замечательно! Это даже лучше, – сообщил он бодро и метнулся вперед него по кольцевой дороге. – Я с тобой пройдусь.
Тяжело вздохнув, ворг поплелся следом.
– Я счастлив, – пробормотал он.
Пока шли, гоблин без умолку трещал про южных собратьев, про очаровательных гоблинок, про точность метания коротких кинжалов и о чем-то еще. Ворг только мотал головой и скалился.
Когда до башни Теонарда осталось несколько ворговских прыжков, морда Лотера скорбно вытянулась, зато гоблин разошелся и в подробностях вещает о способах засола продуктов в тыквах.
Наконец, закончив страстную речь лекцией о преимуществе северных гоблинов перед южными, Гнур сказал:
– Я зачем вообще подошел.
– Действительно, зачем? – поинтересовался