— Не пялься на меня, чокнутая сука, — продолжал скалиться аспид, которому от силы было лет девятнадцать под всеми этими тату. — Позаришься на мои колокола, и я тебе глотку перегрызу.
— Сделай так, чтобы твои причиндалы не оказывались слишком близко ко мне, и будешь в безопасности, — прохрипела я, презрительно фыркнув и начав рассматривать остальных соседей.
Всего нас насчитывалось тут около сотни. Все в одинаковых ядовито-желтых робах заключенных, которым воля не светила уже в этой жизни, некоторые с отблескивающими красными полосками на рукавах, сообщавших, что они вообще смертники. Каждый из нас был прикреплен кандалами к потолку настолько высоко, чтобы едва касаться ногами пола, кое-кто или дремал, или так же, как и я недавно, еще не пришел в себя после дозы усмирителя. Лица некоторых мне были знакомы по выпускам новостей об их процессах, и, насколько припоминала, на любом тут висел как минимум один труп. Вон, в соседнем ряду качался Колтон Зенски, здоровенный лоб, бывшая восходящая звезда хоккея. Блондинчик, ярко-синие глаза, сложение атлета и, про между прочим, серийный насильник. Урод. Просто виснущие на нем тупые фанатки ему были не интересны. Он предпочитал опаивать милых заучек из хороших семей и насиловать их в своем пикапе, снимая на телефон, в процессе заставляя говорить о себе отвратительные вещи, признаваться в несуществующей развращенности и желании быть униженными, а потом шантажировал, запугивал, вынуждая молчать об этом под страхом всеобщего позора. Не знаю, как там дальше пойдет, но я собираюсь теперь добраться до его горла при первой же возможности. Он это заслужил. А вот справа — Мелинда Картер, хрупкая девчушка с ангельским личиком и огромными влажными карими глазами. На первый взгляд нет никого, более несуразно смотревшегося здесь, если не знать, что милаха застрелила прямо в постели обоих своих родителей, потому что они мешали ей встречаться с черным парнем из школьной банды. Правда, на процессе она всех пыталась убедить, что не виновата и все это заказ ее высокопоставленного дяди-сенатора, но суд не счел эту версию жизнеспособной. Дальше опознавать своих случайных соседей мне помешало сильное сотрясение транспорта, гром и скрежет. Нас затрясло и закачало, мои бедные запястья снова взвыли.
— Внимание, новобранцы, — громыхнул мужской голос из динамиков, от которого почему-то побежали холодные мурашки по хребту. — Вы прибыли на место. В течение тридцати секунд вас освободят от удерживающих браслетов и вам надлежит немедленно покинуть транспорт. Предупреждение: тот из вас, кто посмеет напасть на другого новобранца, будет немедленно уничтожен на месте без разбирательств. Повтора или попыток медикаментозного усмирения не последует.
Защелкали наши оковы, и тут же вспыхнул первый конфликт. Двое парней, явно из враждующих на воле банд, вцепились в глотки друг другу, как питбули, накачанные озверином, и покатились по полу, сбивая других. Вспышка была ослепительно-синей, и тела обоих охватило призрачное бледное пламя. Придуркам сразу стало не до драки. Страшно крича, они начали корчиться и пытаться сбить странный магический огонь. Но это оказалось бесполезно. Меньше чем через минуту они вытянулись и затихли, обугленные и бездыханные. Ну что же, первый урок нам преподали.
ГЛАВА 3
— Если кто-то планирует и впредь не следовать озвучиваемым правилам, то сэкономьте и наше, и свое время и признайте это прямо сейчас, — раздался зычный голос, словно созданный для провозглашения приказов. — Я прикончу вас на борту — нам тут ни к чему лишний мусор.
Естественно, мы все уставились на говорившего. По ТВ, конечно, показывали Драконьих ликторов, но никогда достаточно близко, кроме разве их Верховного, и упоминали об их необыкновенно высоком росте и внешнем почти нечеловеческом совершенстве, заставляющем (цитата) «буквально лишаться дыхания». Мужчина, стоявший у основания трапа, действительно возвышался даже над самым рослым среди нас парнем где-то на полголовы. Ну, учитывая, что эти крылатые ребята утверждали, что в их ДНК есть гены священных драконов, я находила этот факт неудивительным. Внешность его тоже почему-то не вызвала у меня проблем с дыханием. Мужик как мужик, очень и очень привлекательный, короткостриженый брюнет, цвет глаз не разобрать с моего места, от шеи до пят упакован в темно-синюю кожу, напоминающую защитные костюмы байкеров, разве что увешан всевозможным оружием. Идеальные пропорции лица и тела, слишком, слишком идеальные, чтобы по-настоящему впечатлить меня. Ведь я существо из мира, где нет места ничему идеальному, и мое внимание прежде притягивали плохие и неправильные парни. Других-то поблизости не обреталось. В общем, пока я точно не понимала, от чего тут вздыхать в восхищении. То ли дело его крылья. Вот на что стоило пялиться, раскрыв глаза и рот, забыв, как разговаривать. Огромные, вот какие они были, и абсолютно потрясающие. Почти до конца раскрытые сейчас, они полностью перекрывали выход с транспорта, шириной метра в четыре, и кончики скрывались снаружи. Глубоко-черные, и при этом горящие бесконечным количеством хаотично блуждающих переливов на крошечных чешуйках, их покрывавших, которые при этом выглядели мягкими, словно бархат, хотя я читала, что каждая из них имеет почти алмазную твердость, и скользящий удар способен спустить с противника шкуру лоскутами. На эти роскошные живые полотнища хотелось смотреть не отрываясь, будто на качающийся маятник гипнотизера, а еще обязательно коснуться, чтобы познать, наконец, каковы они наощупь. Это чувство было как щекотка по нервам, будоражащим и возбуждающим.
Пришелец чуть взмахнул крыльями, на мой взгляд, откровенно рисуясь и наслаждаясь выражением наших офигевших рож.
— Принимаю молчание как готовность отныне подчиняться и не проверять неизбежность наказания за любое неповиновение, — прогремел он, выводя всех из ступора, и дернул одним из своих черных опахал, указывая себе за спину. — На выход, живо.
Очнувшись, я переместилась к стене, охотно пропуская всю оживившуюся толпу вперед. Как-то не было желания оставлять никого из своих случайных спутников за спиной. Драконий страж подчеркнуто не сдвинулся ни на сантиметр, так и стоял посредине аппарели, только сложил крылья, вынуждая всех прибывших обтекать его с обеих сторон. При этом он взирал свысока, но пристально, сосредоточенно и будто делал в голове некие заметки, моментально давая каждому умственную характеристику. Под его откровенно тяжелым взглядом даже самые дерзко державшие себя отморозки скромно опускали глазки и торопились прошмыгнуть мимо побыстрее. Когда транспорт почти опустел, я засекла у