— Роли тут давно понятны. Не понимаю твоего желания возвращаться к этому снова!
— По поводу Илвы я ничего не могу сказать. Но вот Эдна точно со своим положением не согласна, как я погляжу. — На каком же тонком льду он сейчас выплясывал! Ребра и позвоночник Алево заныли, намекая на возможное развитие разговора и его последствия.
— Какое значение имеет ее согласие! У нее что, есть варианты? — дернул головой деспот.
— Очевидно, есть. Прямо сейчас. Не возвращаться.
И это несмотря на то, что ты изнуряешь себя раз за разом, самостоятельно пытаясь навязать ей искру своей силы, помимо провальных усилий гоетов. Но знать такие секреты вроде как никому не положено, поэтому Алево не произнес этого вслух.
— Не морочь мне голову, Алево! Просто найди мне чертова волшебника, что вернет Эдну к жизни!
— А она и не мертва!
— Но, во имя Богини, и живой ее не назовешь! А я хочу ее прежней! — в гневе Грегордиан ударил в стену, и древние камни застонали.
Что же, похоже, придется идти до конца. Намеков деспот не понимает, а очевидное отказывается видеть.
— Какой? Спорящей с тобой во всем? Противостоящей во всем так, что у тебя кровь вскипает? Не согласной принимать тебя таким, как видят все, и все выискивающей в тебе незнакомые даже самому стороны?
— Это не имеет значения! Меня все устраивало, и я хочу это обратно!
— Этой женщине не нравилось тебе подчиняться! Ее не устраивало место, отведенное тобой. Зачем тебе все это? У тебя сколько угодно возможностей получать секс и тепло тела без всех этих сложностей!
— А я тебе повторю, что это мелочи! И мне нужно то, что я хочу, а не то, что могу получить без проблем!
— Что есть мелочи для тебя, выходит, не столь незначимо для нее, если она отторгает необычайно щедрый дар, так настойчиво ей предлагаемый!
Грегордиан замер, уставившись на Алево, и тот слегка кивнул. Да, он в курсе, что его архонт делился даром Богини с Эдной. Хуже то, что после того сражения с ногглами об этом стали догадываться и другие.
— Считаешь, сейчас самое время испытывать мое терпение в словесных перепалках и в построениях абсурдных гипотез? Просто отыщи того, кто сделает ее такой, как раньше! Не желаю больше слушать всякую чушь о том, что она сама не хочет возвращаться!
Что же в этом суть характера его друга и архонта. Любая проблема должна быть решена. Все, что нужно — это надавить или ударить посильнее. И чаще всего это работало. Но сейчас не та ситуация.
— Могу я рискнуть головой и говорить с тобой прямо, Грегордиан? — Алево расположился в кресле, и это несмотря на то, что деспот оставался на ногах.
— Очевидно, если ты называешь меня по имени, то дело плохо, не так ли, друг мой Алево? — деспот, поколебавшись, все же сел напротив.
— Ложь и изворотливость — вторая натура асраи, но сейчас я готов быть как никогда откровенным и прямолинейным, не взирая на перспективу повторить участь несчастных гоетов, — усмехнулся блондин. — И очень прошу хотя бы выслушать меня, прежде чем швырнуть в стену или, скажем, в окно.
— Да, ладно, не будь неженкой и переходи уже к той части, где я все делаю неверно.
— Ты проигрываешь. И это тебя бесит и толкает на необдуманные поступки, — на лице Алево сохранял нейтральную улыбку, но говорил отрывисто, будто резал по живому.
— Что, прости? Я проигрываю? — Грегордиан насмешливо поднял бровь на травмированной половине лица, и его шрам углубился, придавая более устрашающий вид. — И кто же тот преисполненный силы воин, одерживающий надо мной победу?
— О, лучший из возможных! Ты сам. Точнее, твоя вторая ипостась, имеющая в качестве союзников твои же чувства к Эдне, которые ты упорно отрицаешь.
Деспот вальяжно откинулся в кресле, сложив руки на груди и продолжая ухмыляться.
— То есть то, что я хочу иметь ее в своей постели в прежнем виде, ты уже окрестил чувствами? Забавно.
— Да неужели? Что-то ты не выглядишь веселым сейчас, когда она лежит там, словно лишенная жизни чурка. Даже не представляю, зачем хранить нечто неподвижное в постели? Вполне мог бы приказать брауни отправить ее в чулан для хозяйственной утвари, ей там самое…
Грегордиан в мгновение ока оказался над ним. Угрожающе нависающий, словно неминуемая смерть, со взглядом, готовым испепелить Алево на месте.
— Не. Переходи. Границы! — очень медленно произнес он, оскалившись по-звериному, и каждому слову вторил грохот из глубины его мощной груди.
— Ладно, как скажешь, — тут же примирительно поднял руки блондин, довольный вызванной реакцией. — Но давай вернемся к делу. У тебя есть женщина, которая предпочитает пребывание в бессознательном нигде постоянному противостоянию с тобой.
Деспот отстранился так же резко, как приблизился, и Алево едва смог скрыть облегченный выдох, когда его тело расслабилось, ощутив, что немедленной расплаты за дерзость не будет.
— Да во имя Богини, ничего она не предпочитает! Она просто ранена, и нужно найти способ ее вылечить! — Грегордиан принялся расхаживать по гостиной, будто ища выхода, чуть припадая на правую ногу, которую один из ногглов почти оторвал ему.
— А ранена она, потому что… — продолжил свое давление Алево, игнорируя вновь поднявшее голову беспокойство от столь небывало медленной регенерации архонта.
— Ты что, ожидаешь от меня слез раскаяния? — вернулся к циничному тону Грегордиан.
— Нет. Я пытаюсь лишь заставить тебя увидеть элементарные вещи. А для этого нужно, чтобы ты просто ответил на вопросы. Не мне. Самому себе. Ты убил тех хийсов в Фир Болге, застав в ее комнате, потому что…
— Это неважно! — огрызнулся деспот.
— Пусть так. Тогда по какой причине ты потащил Эдну за собой?
— Потому что захотел! — последовал еще более раздраженный ответ.
— А сидишь тут сейчас в темноте и бросаешься на всех беспокоящих тоже потому, что этого сам хочешь? — позволил себе едва заметную ироничность Алево.
Грегордиан остановился перед ним и пристально осмотрел, будто выискивал в старом друге и помощнике нечто совершенно новое.
— Чего ты пытаешься добиться, изображая тут психиатра из дешевых фильмов мира Младших, друг мой? — рот его насмешливо кривился, но глаза светились предупреждением.
— Признания наличия проблемы, Грегордиан! — не внял визуальной угрозе блондин. — У тебя есть чувства к этой женщине!
Помолчав с минуту, деспот не спеша уселся