Первый – ты там родился. Второй – ты получаешь благословение моря. Как это происходит – кальмар его знает. Просто в какой-то момент у человека синеют глаза, и он отчетливо понимает, что без моря ему не жить.
Есть и третий вариант. Потомкам герцогских родов на Маритани всегда будут рады. Но!
Радость эта весьма сомнительная, Алаис порасспрашивала моряков. Не все ж ей трепаться, пусть и ей что интересное расскажут…
Оказалось, что если потомок герцогского рода явится на Маритани, его как-то проверят (как – знают только жрицы моря), а потом разрешат жить на острове.
Всё.
Ни дома не предоставят, ни защиты – ничего. Просто потомок герцогского рода уже по определению – маританец. Если сам захочет.
Сначала Алаис обрадовалась. Казалось бы, что в этом такого страшного? Деньги есть, домик она себе прикупит, и даже проживет, а там или еще раз замуж выйдет, или каким-нибудь местным бизнесом займется, или… ага!
А Таламир, узнав, что его беглая супруга на Маритани, за ней не поедет. И голову ей оторвать не пожелает. И ребенка забрать – тоже?
А если пожелает, то ее защитят. Весь остров вступится.
Не верится?
Вот и правильно, что не верится. Такого не бывает. Объявив свое имя, Алаис станет мишенью. Останется только круги нарисовать на всех частях тела. И нигде не сказано, что маританцы не пожелают ее использовать в своих интересах. Она же последняя из Карнавонов, любой, кто на ней женится, автоматически может стать герцогом…
Такая вот ценная девушка.
Тьфу!
Так что лучше хранить инкогнито, и постепенно удрать с острова. Чужакам можно быть на Маритани не больше трех месяцев?
Ей хватит!
Было и еще одно исключение, которое делали старейшины, но там все было еще противнее.
Рабы.
Свободные маританцы по определению воины, рыбаки, купцы, моряки. Не считая рыбаков, это те профессии, при которых дома не посидишь. То есть муж в море, а на хозяйстве кто остается?
Женщины и дети.
Ну, воины. Но чтобы хорошо воевать, надо тренироваться. Уделять упражнениям по нескольку часов в день. И именно упражнениям, а не чистке картошки или пришиванию воротничка. То есть эта категория населения тоже много не наработает. А на острове. Считай, ничего нет. Ни газа, ни водопровода, ни канализации…
И как быть?
Маританцы свой выбор сделали. И одобрили на острове рабство.
С рядом ограничений, например, раба нельзя убить просто так, надо обязательно за какую-то провинность, раба нельзя освобождать на Маритани, надо его вывезти с острова, раб не может размножаться на Маритани, и даже такое – раб не может находиться в рабстве больше десяти лет. То есть прикупил ты раба, а через десять лет вывези его на материк и дай свободу.
На словах – красиво.
На деле?
Десять лет. Целая жизнь, за это время родные тебя забыли, дом рухнул, дело разворовали… а тут ты являешься. Типа, здрасте. Без денег, зато с ценной профессией раба в руках. И что тут скажешь? Ближайший аналог, который пришел на ум Алаис – отсидел десять лет и вернулся. Если вернулся. Ну, здравствуй, сын с лесоповала, канализационный коллектор тебя ждет.
Фактически – маританцы плодят нищих на материке.
Вслух Алаис это не произнесла. Но и любовью к маританцам не прониклась. Тоже мне, высшая арийская раса!
А маританцы действительно считали себя выше других, на том основании, что они – потомки стражи Морских королей. Их предки были воинами, вот и им негоже опускаться. И пачкать руки простым трудом, например, навоз из-под коровы потаскать им тоже нельзя. Не по чину.
Их можно было понять, можно. На службе у королей ребята за свой труд получали зарплату, за счет этого содержали семьи, и были при нужном деле. А потом, когда королей не стало, когда рассыпалось Королевство Рамтерейя, куда им было податься? Спасибо, не в пираты. Но какие-то представления о порядочности у маританцев остались. Пиратов они попросту вешали. На рее. Заодно, кстати, повышали свое материальное благосостояние, поскольку пиратские корабли доставались им.
Так что отношение к ним у Алаис было двойственное. Как к одичавшей собаке, которая после смерти хозяина ушла жить к волкам. С одной стороны, собака-то и не виновата. С другой стороны, тем, кто ей попал на зубы, не легче.
Нет, оставаться на Маритани Алаис не собиралась. И раскрывать себя – тоже.
Прибыла, огляделась, прикинула куда ехать – и адиос, амигос. Мне будет вас очень не хватать.
Да, и к Ланисии она тоже не поедет. Наводить на кузину Таламира? Такую свинью только для врага. И только для заклятого.
Куда деваться?
Разберемся. Тут главное не суетиться.
Приехал на Маритани певец-подросток Алекс Тан, уехала с Маритани почтенная вдова Александра Тан. В черном платье, с ребенком в животе, и – к родственникам. А на материке снимет или купит дом, наймет прислугу, придумает, как зарабатывать – да просто купит чье-нибудь дело. Драгоценностей у нее с собой хватит и замок прикупить, только внимания к себе привлекать не надо. А знания – есть.
Алаис уже успела приглядеться, и точно знала, в какие отрасли будет вкладываться.
Салон для дам.
Нечто вроде элитных магазинчиков двадцать первого века. Натуральная косметика, а заодно нижнее белье, пояса для интимного периода жизни, специальные фасоны для беременных… многое можно изобрести для женщин. Особенно если ты женщина.
А еще…
История Анжелики – в чем-то правдива. Деньги делаются и на элитных продуктах тоже. Шоколада тут не водится, но сколько рецептов каши из топора знает простая русская женщина? Любая из тех, кто возится на даче, а потом обрабатывает урожай.
Соленья, варенья, квашенья, пироги, закуски…
Для себя готовить Таня когда-то не любила и не хотела. Но кормить Мишу было необходимо. Вкусно, разнообразно и с выдумкой. Вот и…
Элитное кафе плюс магазинчик для дам? Вполне возможно.
Но это – дело будущего.
Что такое Маритани – облака под крышей неба
Что такое Маритани – чудный остров, где я не был…
Стихи складывались сами. А что?
От Алаис не отломится, а маританцам приятно.
* * *Я – Далан Шедер.
Они не сломают меня. Я не забуду свой дом.
Я – Далан Шедер.
Мальчишка злобно скалится на своих тюремщиков.
Я не забуду свою семью! Я не забуду своего имени!
Я выживу и отомщу!
Я – Далан Шедер!
Он похож на голодного тощего волчонка. Грязные волосы некогда были русыми, глаза горят неизбывной злостью, на тощем теле выпирают ребра, щедро покрытые синяками. В