Во избежание летаний по дорогам за собакой, изобрела новый метод профилактики нарушений прогулочного режима. Если она все-таки вырвалась и удрала больше, чем на 30 метров, то хлопаю в ладоши, кричу «Варя!» (зверским голосом) и начинаю быстро уходить в обратную сторону. Ей поневоле приходится рысить за мной.
Но если она уже подбежала к другому четырехлапому объекту, все, кранты, хоть заорись, ноль внимания. Приходится подходить самой и оттаскивать. Слава богу, все собачники попадались адекватные, никто пока меня не обругал. Может, потому что я всегда горячо извиняюсь? Или потому что Варвара — душка?…
А вчера ее укусила такса. (Варя шлепнулась на попу и сидела, глазами хлопала: «Что это было, мама?…») А мерзкий таксомотор по кличке Жан (Мольер, блин, шустрокрылый!) вылетел из-за угла — ни поводка, ни веревки! — тяпнул Варю за лапу и с лаем умчался в голубую даль. Голос хозяйки в кулисах: «Жанчик, детка, ну разве можно кусаться? Ах ты моя бесстрашная крошка!…» Ничего, найдется на Жанчика когда-нибудь роток посмелее. Хозяева, хозяева…
Варвара по-прежнему клянчит, когда я ем, и делает это с таким уморительным видом — уголок Дурова отдыхает. Настоящие партизанские маневры! Больше всего меня веселит ее манера смотреть одним глазом будто бы в окно, а другим — на кусок, отправляющийся в мой рот. Кто там безумных чудовищ рисовал? Гойя?… Вот и приходится угощать. А что делать?… Утешаю себя тем, что такой большой собаке кусочек хлебца с помидориной не навредит.
Купила ей творогу и самого простецкого сыру. От творога морду воротит, а сыр приняла благосклонно. И после этого мне говорят, что мастифы равнодушны к еде! Благо я сама не сильно много ем и отношусь к пище вяло, а то бы мы ели целыми днями. Ели бы — спали — и сидели на горшке. «И началась бы у них совсем другая жизнь!»
Еще одна новость — «пришла подмога откуда не ждали». Соседка, гроза площадки и болонкодержец, сегодня встретила нас у лифта, причем встретила, как родных. «Варюша, красавица, то, се… Как дела? Чем кормите?»
Оказалось, не бескорыстный у нее интерес. Уезжает дама, а с болонкой по кличке Бим гулять-то и некому. Отгадайте, что она мне предложила. Правильно, погулять с Бимом. Добрососедство прежде всего, поэтому я согласилась. Опять же, если что, и она меня выручит. Может быть… Только вот не знаю — как выгуливать резвого мастифа и болонку? Вместе или по отдельности? Тоже забава…
Завершая очередную серию, пару слов о резвости. Варвара вместо того, чтобы быть слегка тормозным грозным мастифом, создает впечатление трусоватой девушки. Кто наврал — сайты про мастифов или генетика? Вздрагивает от малейшего шума, боится людей на роликах, велосипедах, с детскими колясками, даже просто людей с пакетами-мешками. Особенно если все эти чудеса техники и промышленности проходят-проезжают рядом. Машин не боится, а пакета, шуршащего в траве, боится. Митрофанушка. Зато сегодня утром встали в 8.07! Победа! Конец 256 серии.
Варваре, наверное, понравилось бы, как я ее тут расписываю. Вечером ей расскажу, посмеемся!
А насчет воспитания… Не могу быть суровой. Даже форумское понятие «огрести» («Пес вскинулся на прохожего, за что и огреб по полной программе») в моем исполнении выглядит так: «Варь, ну нельзя так делать! Давай-ка, дорогая, веди себя прилично. А то… Ну, ты, знаешь, могу и наподдать. Тихонько. Ладошкой по попе. Все, все, не подлизывайся! Я пошутила — про попу». Как посмотрит исподлобья — просто собака-сирота, я сразу начинаю хохотать, и она бежит целоваться. Или… любовью делу не поможешь? Все-таки авторитет воспитывается силой?… Я понимаю: воспитание одно, а любовь другое; но пока у меня отношение к ней, как к усыновленному ребенку: хвалить — пожалуйста, а вот наказать — упаси Боже. Прикрикнуть могу или глазки на нее выпучить, что обозначает высшую степень моего недовольства, а вот быть последовательной в «приказах» — нет. Наверное, она думает: «Ну вот, взяла меня тетка-дура, сама трескает всякие вкуснятки, а я на «месте» лежи, в стену гляди; или рядом ходи, как привязанная, когда вокруг столько интересного; или не кусай ее за руки, нежные все стали!… Злые вы…»
Утро началось с глубокого нокдауна: Варя дала мне в глаз. Привычка у нее такая дурацкая — к месту и не к месту лапу «давать», а точнее, совать ее в лицо, заменяя этим все приветствия, просьбы и замечания.
Попыталась разбудить меня лапой, с пола — на подушку. А на подушке — случится же такое! — моя голова. Пара миллиметров — и была бы я Одноглазая Галка. Как вспомню это копыто с когтями!…
В сердцах стукнула ее по башке. Потом — слезы, сопли, жалость, боль, обида — все смешалось в нашем доме. Накатило отчаяние. Никак собака не понимает, что мне больно, и вообще ничего не понимает, дубина стоеросовая! Прав Ньюфолог Дим — зря я ее очеловечиваю…
На пессимизм меня разводить не надо. Он и так всегда рядом, как ворона у помойки. Вот и тут, не успела я выплыть из первой волны раздражения на себя и Варю, как накрыла новая: я никогда НЕ ВЫСПЛЮСЬ, никогда не расслаблюсь, никогда не смогу закатиться с компанией на ночь в кафешку, никогда уже не буду полночи смотреть телевизор, а потом дрыхнуть до обеда… Как сказала одна дама: «Снег ли, пурга ли, ядерная ли война — НА ПРОГУЛКУ!» Да и не в прогулке дело…
В таком настроении мы выползли на улицу. Потом ничего, стали помаленьку в себя приходить: кто-то травку пощипал, кто-то на пенечке покурил. Когда светит солнце, трудно ненавидеть весь мир.
Душ, кофе и веселые песнюшки по радио довершили реабилитацию. Замазав кремом царапину под глазом, я ушла на работу. А в доме осталась почти осязаемая неловкость.
Вчера, в довершение дурацковатого дня, меня еще попытался цапнуть наш дружбан ротвейлер. Сначала подошел, узнал, лизнул, дал за ухом погладить, а потом вдруг рыкнул и как тяпнет за руку! Зубы прошли по касательной, так что сильнее испугалась, чем пострадала. Псу, конечно, попало по первое число, мне были принесены миллионы извинений и риторическое «кто разберет, что у собаки в голове?!» Теперь я, сроду не боявшаяся никаких собак, улавливаю в себе зачатки боязни этих киноидов с черным ящиком вместо головы. Со своей стороны тоже стала осторожнее: наклоняюсь, но держу дистанцию и блюду бдительность. И