Тот, кто хочет знать, как действует на нас определенная еда, получит ограниченные результаты, если всего лишь измельчит продукт питания и проанализирует его ингредиенты в лаборатории, потому что необходимо также помнить о сотрапезниках в своем кишечнике.
Тот, кто хочет понять причины и механизмы возникновения заболеваний, не должен исключать живущие в и на человеке бактерии.
Тот, кто все-таки делает все это, быстро попадает в тупик – так же как и медики, которые десятилетиями с малым успехом пытались лечить язву двенадцатиперстной кишки, пока наконец не было признано, что причиной являлась бактерия. Так же как те врачи-терапевты, которые раз за разом наблюдают у своих пациентов возвращение псевдомембранозного колита и затем наконец пробуют заменить всю кишечную команду.
Но тот, кто выяснит, какие микробы являются хорошими и какие – плохими и как, не причиняя вред в каком-либо другом месте, вытеснить плохие микробы и заставить хорошие остаться и закрепиться, точно сможет сделать человечество намного здоровее.
Многое возможно уже сегодня, намного больше – определенно не в столь далеком будущем. Об этом и пойдет речь в этой книге. И донорство стула при этом является лишь одним из множества вариантов решения проблем.
Часть I
Микрочеловек
Глава 1
Человек – суперорганизм
С каждым новым рождением начинается формирование сообщества организмов, состоящего из человека и ста триллионов бактерий. Вместе они образуют союз на всю жизнь.
Несмолкающий крик. Описать его по существу, заставить почувствовать его не смог бы даже Эрнест Хемингуэй или Антуан де Сент-Экзюпери; не удалось бы это и самому Харуки Мураками. Все, что можно сказать, – это то, что он пронизывает до мозга костей. Мужчина, который слышит его совсем близко, чувствует себя в некоторой степени беспомощным: он то и дело промокает лоб своей подруги куском кипельно-белой хлопчатобумажной ткани, держит ее руку, ищет ее глаза и затем вопросительно смотрит в глаза акушерки. Его подруга широко раскрытыми глазами фокусируется на точке где-то в пустоте, где стена и потолок родильного зала сталкиваются белыми и кремовыми цветами.
Кратковременная релаксация. Затем опять наступает следующая схватка, боль, громкий, звонкий, хрупкий как стекло, душераздирающий крик.
Шейка матки уже широко открыта, головка малыша уже видна. Акушерка настоятельно просит женщину тужиться, тужиться, тужиться, и еще, еще… Затем все происходит очень быстро, проскальзывает головка, акушерка советами и манипуляциями помогает женщине извлечь также остальную часть маленького тела из своего собственного.
Первый крик только что родившегося младенца.
Перерезание пуповины.
Омовение.
Ребенок чувствует себя хорошо, он может быть сразу передан матери.
Все утихает, у отца текут слезы.
Глаза матери смотрят на новорожденного малыша, сверкая от счастья.
Поздравления.
Тот, кто однажды присутствовал при нормальных, благополучных родах в качестве практиканта в больнице, как, например, один из двух авторов этой книги, никогда не забудет эти моменты. Участвующие отцы и матери, конечно же, тоже нет, даже если некоторые рассказывают, что, вероятно, не смогут в точности вспомнить все ввиду всех волнений и задействованных стрессовых гормонов.
В родильном зале шумно, внимание уделяется гигиене, новая жизнь официально приходит в этот мир.
Однако в то же время происходит нечто иное. Беззвучное. Негигиеничное. Очень неофициальное. Но и очень оживленное.
Тот, кто однажды присутствовал при родах, тоже вспомнит об этом. При всей чистоте, которая царит в родильном зале, при всей стерильности белой хлопчатобумажной ткани, при всей больничной атмосфере роды все же не являются клинически чистым процессом. Младенец вынужден пробираться через влагалище матери. Оно, как известно, заполнено всевозможными микроорганизмами, в большинстве случаев это в значительной степени молочнокислые бактерии. При давлении, которое происходит в нижней части живота, довольно часто наружу вытекает что-либо из содержимого кишечника – из весьма близко расположенного анального отверстия – и попадает в область, через которую проходит младенец. А прямая кишка – одна из наиболее богатых микробами сред обитания, которые может предложить планета Земля. Все это покрывает ребенка, и он проглатывает это. Что-то из этого оседает в межъягодичной складке и попадает в маленькую прямую кишку. Под маленькие ногти на ручках также что-то незаметно проникает.
Вместе с ребенком рождается новый хозяин для многочисленных различных микробов, которые даже посредством первого отирания и просушивания удаляются лишь частично и вскоре начинают размножаться. Когда мать берет новорожденного на руки, к ним присоединяются бактерии с ее кожи; когда она в первый раз кормит его грудью – еще больше – с ее сосков через рот. И тот, кто считает все это противным, негигиеничным, опасным, требующим терапевтического вмешательства, почти во всех случаях ошибается.
С днем рождения, бактерии!
День рождения, самый первый или нулевой, как всегда хочется его назвать, является не только началом долгой и более или менее здоровой и счастливой жизни. Он также является днем рождения сообщества организмов, началом союза, который распадается только после смерти. Это скрытый, незаметный, но само собой разумеющийся процесс. Начинаются взаимоотношения, которые вначале очень динамичны и полны изменений, за этим следует их стабилизация, во время которой человек и микробы приспосабливаются друг к другу и заканчиваются симбиозом для взаимной выгоды. И хотя в жизни, в процессе старения или в результате изменения жизненных условий или даже питания в общежитии под названием «человек» что-либо может то и дело слегка меняться, тем не менее с большинством из наших сожителей мы остаемся вместе навсегда.
Микробиом – так называется совокупность существующих в и на человеке микроорганизмов – и его хозяин в идеале являются друзьями с самого начала и до конца. На всю жизнь.
Считается, что термин «микробиом» был изобретен великим, награжденным Нобелевской премией исследователем бактерий и молекулярным биологом Джошуа Ледербергом (1925–2008) примерно в 2000 году. По крайней мере, так об этом пишет в настоящее время с радостью называемый великим исследователем микробиома Джеффри Гордон в одной из своих научных статей. Тот, стало быть, «второй геном», состоящий из миллионов еще в значительной степени неисследованных микробных генов, получил свое имя практически одновременно с первой расшифровкой человеческого генома. Но оно не единственное. Коллектив бактерий также называют микробиотой или, немного старомодно, но зато поэтично – кишечной флорой, несмотря на то что там вряд ли растут растения.
Знание о том, что бактерии, да и многие грибы и даже вирусы, являются не только извлекающими выгоду, не подлежащими удалению нахлебниками в нашей жизни, не только сотрапезниками и паразитическими возбудителями 37-градусной температуры, но временами могут быть вполне полезными, в течение прошлых десятилетий прокладывало себе путь очень медленно. Но тот факт, что они не только являются более чем просто вполне полезными, но и участвуют в принятии решений о судьбе человека, о болезни и здоровье, даже жизни и смерти, обнаружился только в течение последних лет.
Мы живем вместе с нашей приблизительно сотней триллионов микробов, которые в общей сложности образуют значительно больше, чем тысячу видов, и воспринимаем это как данность.
И, как это часто бывает в жизни,